История о Логайре О’Бьерне, Логайре-Медведе, Короле Ирландском.

Часть I

I

Лер Де Дананн

Эгвейн, дочь тана Фрайта из клана О’Бьерне собирала ежевику в лесу.

Ух ты как их тут много! А вот здесь… и еще… ой! Больно! Проклятая колючка! Ого! Да тут- целое их царство! Ммм! Как вкусно! До темна надо успеть набрать корзинку. А я вот еще маму с Элайдой угощу…

- Помогите! Кто-нибудь!…- Донесся до девушки мужской голос. В нем была мука, боль и предчувствие скорой гибели. И Эгвейн, сама еще толком

не сообразив что делает, помчалась на зов, подхватив корзинку, продираясь сквозь кусты и колючки.

- Иду! Я уже здесь! Только не умирайте!- кричала она.

Наконец, запыхавшаяся, разодравшая в нескольких местах платье и порастерявшая половину собранной с таким трудом ежевики, она остановилась и перевела дыхание… Только затем, чтобы от ужаса охнуть и прижать ладони к щекам. Корзинка выпала из ее руки, с сухим хрустом прутьев ударилась о землю, и оставшиеся ягоды покатились по траве.

Юноша был красив и высок. Настоящая мечта любой деревенской девушки. Но сейчас он лежал, зажав руками рану на животе, и истекал кровью. Рядом с ним

валялась сломанная рогатина а еще чуть подальше - огромный бурый медведь.

- Вы.. вы… как мне вам помочь? Я..- голос Эгвейн дрожал. - Помогите мне…-юноша поднял голову, заглянул в глаза девушки, и та поняла вдруг, что готова смотреть в эти карие омуты вечно…

Дальше все было как во сне… Он обхватывает его за плечо… Еще один шаг..

Еще…Немного...Здесь недалеко…Вон до того холма…

Если бы Эгвейн вдруг обернулась, она бы увидела как туша огромного медведя, обломки рогатины и следы крови на траве начали таять словно снег под упрямыми лучами апрельского солнца. Еще несколько ударов сердца и

на поляне не осталось ничего, что напоминало бы о юном охотнике. И лишь опрокинутая корзинка, рассыпавшаяся синь ежевики, да чуть примятая трава

говорили о том, что здесь побывала девушка по имени Эгвейн О’Бьерне.

- Как тебя зовут, спасительница?

- Эгвейн… а ва..тебя? - Я- Лер.

- Ой, Лер, твоя рана исчезла! Как же это?

- Это от твоего прикосновения, милая. Позволь мне обнять тебя… - Увидят… - Уже нет, дорогая…

Большой, покрытый густой зеленой травой холм возвышался над ними…

- Где я? – Эгвейн огляделась вокруг: стояло странное время года: и не лето

и не осень. Было по- летнему солнечно, тепло, но, в то же время, по- осеннему очень красиво: многие деревья уже оделись в багрянец, но большинство из них не спешило менять яркую зелень своих облачений на золото, и под ногами не шуршала опавшая листва. Все дышало тем самым золотым началом осени, что так любят воспевать барды и менестрели. Стояла робкая, хрустальная тишина, и лишь чуть слышно дул слабый, теплый ветерок, лаская лицо девушки.

- Это- Волшебная Страна,- чуть слышно проговорил Лер.

- Ох… - только и смогла вымолвить Эгвейн. Счастье переполняло ее. Все здесь жило. Словно бил неиссякаемый источник жизненных сил, и Эгвейн вдруг страстно захотелось прильнуть к этому чудесному источнику каков бы он ни был и пить из него! Пить жадно и неустанно ибо от той жизни, что текла здесь, усталости быть не могло! И тут, словно угадав ее мысли, губы Лера нашли ее уста…

День за днем, неделя за неделей бежали незаметно в Волшебной стране. И каждый из них был чудесен. Лучи солнца пробивались сквозь кроны, когда Эгвейн кружилась в танце и блики отражались от ее белого как первый снег платья и от десятков разноцветных, легких как у бабочки крыл малюток- эльфов, что, словно пушинки, порхали вокруг нее, играя всеми цветами радуги и создавая незабываемое, феерическое зрелище. И это была лишь десятая или даже сотая часть чудес Волшебной Страны…

II

Бутыль виски.

Юноша, что похитил Эгвейн О’Бьерне из Мира Живых, был из племени Де Дананн. В незапамятные времена пришли они в Ирландию, в жестокой битве

изгнав коварных и злобных фоморов. Но, потерпев поражение в еще более кровопролитном сражении с сыновьями Миля, вынуждены были навеки уйти под землю. Иногда, впрочем, они появлялись посмотреть на жизнь смертных или “пригласить кого-то из них в гости”. И тот, кто попадал в чертоги Волшебной Страны, не мог уж уйти назад. Никто не знает почему сидам( как называли в народе Туата Де Дананн), нравилось похищать людей. Да, наверное, и сами сиды этого не знали. Вот только похищенным от этого легче не было. В Волшебной Стране они рано или поздно превращались в слуг Де Дананн. И, хотя Народ Богини никогда не позволял себе тех издевательств над своими слугами, как это делали фоморы, но для человека, рожденного свободным, это было унизительно.

Эгвейн повезло- она понравилась Леру и они немало времени провели вместе.

Но сиды- непостоянны и вскоре она уже прислуживала им за столом, разнося

яства и напитки, в то время как он со своими соплеменниками предавался то неторопливым разговорам об урожае и красотах девушек в селениях неподалеку, то энергичным, азартным рассказам о подвигах былых и недавних.

Медленно и неторопливо текла Река Времени в Волшебной Стране. Минуты под холмом оборачивались днями и неделями в Мире Живых и наоборот.

Не раз и не два пыталась Эгвейн убежать из Волшебных Чертогов, но всякий раз не могла найти дороги, хоть и была в точности уверена, что этот путь- тот самый; всякий раз возвращалась она туда же, откуда пришла, а сиды встречали

ее веселым смехом и требованием очередного бокала вина или виски. Но вот однажды…

Эгвейн сидела на зеленом холмике, обхватив колени руками и с невыразимой

грустью глядя в ту сторону, где, как она верила был ее дом. Очень скоро все красоты и чудеса Волшебной Страны стали тяготить ее. Чего бы она только не отдала, чтобы вновь оказаться дома, услышать знакомые голоса, вдохнуть полной грудью дивный, сдобный запах хлеба, что так замечательно умела печь ее матушка. Обнять и расцеловать всех родных и сказать им как сильно она их любит. От этих мыслей слезы навернулись у девушки на глаза. Она уронила голову себе на колени и заплакала.

Вдруг зашуршала трава и Эгвейн подняла голову. Рядом с ней стоял маленький сморщенный сизоносый старичок с жиденькой бородкой в грязненькой красной курточке, какой-то совешенно несуразной шляпе и изношенных полусапожках. Дедуля посасывал трубочку и разглядывал Эгвейн. Он показался ей знакомым, хотя где она могла видеть его раньше, девушка не смогла бы сказать. От старика шел ясно уловимый запах виски.

- Что, молодка? Горюешь?- весело поинтересовался дедок. - Кто вы?- грустно-равнодушно спросила Эгвейн,- И что вам от меня надо? - Кто я?- старичок на секунду перестал сосать свою трубку,- А какая тебе разница? Впрочем… Друхт меня зовут, хотя меня обычно не зовут- я сам прихожу… Ух-хи-хи-хи!- Старикашка, видно, счел свою шутку донельзя забавной. - И что вам от меня надо,… почтенный Друхт?- все так же равнодушно повторила вопрос Эгвейн. - Так это, понимаешь… - дед заволновался. Он плюхнулся рядом с Эгвейн на траву, схватил своими тощими ручонками ее ладонь и начал ее мелко трясти.- Такое дело… Ты ж девка-то умная… сразу видать… вот… а я, ну… как это сказать… горит у меня все… вот тут.- Дед оторвался от ладони Эгвейн и похлопал себя кулачком по груди.- Сердце просит. Ай!- И он смахнул с глаз маленькую слезинку. - Так а я-то что тут поделать могу, уважаемый Друхт?- Эгвейн уже стал

разбирать интерес. Она начала догадываться в чем дело.

- Ты ж, это… ну… у этих Де Дананн… вроде как еду им разносишь, да?

- Да…- Эгвейн всю передернуло от гнева и тоски одновременно- словно

ножом полоснуло.

- О! Вишь ты как! – Друхт явно заметил ее реакцию,- Не нравится тебе тута?

Да не говори- знаю! Вам смертным всем здеся жисть не в сласть, у Де Дананн- то под началом. Так слухай сюды, девка.- Друхт заговорщически

припал к ее уху.Эгвейн поморщилась- от деда сильно несло спиртным.-

- Так вот, красавица, услуга за услугу: ты мне- бутыль самого лучшего Де

Дананнского виски, а я тебя, так и быть выведу отсюда. Увидишь ты своих

и отца и мамку и вообще…

- О…Но как…
- А уж это, дочка, предоставь мне,- хитро ухмыльнулся и подмигнул Эгвейн дедок.

Выведу отсюда…увидишь дом… отца…. мать…. Эти слова пульсировали в голове Эгвейн, обжигали. Она была словно во сне и не могла проснуться; заставить себя думать о чем-то другом. Глаза ее будто заволокло дымкой.

Она закусывала губу, пытаясь сосредоточиться и не опрокинуть поднос с бокалами вина, что она разносила пирующим сидам. Хотя, один раз она все же споткнулась и красивые высокие бокалы, наполненные до краев лучшим вином полетели на пол. Эгвейн охнула, но в тот же момент один из сидов сделал небрежное движение кистью руки, и сосуды, совершив тот же путь как и во время падения, но только в обратную сторону, вернулись на поднос; вино, что уже выплескивалось и готово было украсить рубинового цвета озерцом пол в пиршественной зале, влилось обратно в бокалы. Эгвейн раскрыла рот от изумления. Де Дананн посмотрел на девушку, погрозил ей пальцем и вернулся к трапезе.

Тот пир для Эгвейн тянулся бесконечно и когда он наконец-таки подошел к концу, и вездесущие брауни начали прибираться в зале, девушка опрометью бросилась вон из дверей, по пути сбив с ног одного из подметальщиков, который потряс ей вслед кулачком, прокричав что-то обидное.

Скорей, скорей отсюда... Вот и погреб…виски…одна бутыль… две…три…

хватит…корзинка…так…ветошью, чтобы не звенело…наверх…

Друхт ждал ее в условленном месте.

- Ну что, дева, принесла?- нетерпеливо осведомился он
- Вот.- Эгвейн подала ему корзинку
- Ой, милая! Ой, благодарствую! Ой, моя хорошая! Вот так так!- дед прямо рассыпался в благодарностях,- Целых три штуки!
- Дедушка…- чуть ли не с мольбой в голосе протянула Эгвейн.
- Ах, ну да. Конечно. Память-то не та уж. Идем, дочка.

III

Побег из Волшебной Страны

Они шли через лес, прочь от мягких, зеленых, но таких ненавистных Эгвейн холмов. Девушка могла поклясться, что она уже ходила этим путем (впрочем,

он был единственным), но тогда все было как-то не так… Деревья, листья, трава, даже небо- все было другое!

- Ага!- Друхт словно угадал ее мысли,- Как есть все другое! Все не так! А потому это, что колдовства тута до небес понакручено! О как! Ик! –в одной руке дед держал уже изрядно початую бутыль виски, время от времени из нее отхлебывая. Оставшиеся бутыли он сунул под куртку, из-за чего она смешно встопорщилась.– Но ты, девка, не боись! Пррвемся! Ик! Я ить сам в ентом деле не из пследних!

Услышав что-то за спиной, Эгвейн обернулась. Позади нее стоял дремучий лес. Ни тропинки, ни даже просвета между листвой. Он шептал, манил, звал. Настойчиво и упрямо. И она, подчиняясь, замедлила шаг…

- Слышь-ко!- донесся до нее голос старика. Голос на этот раз был на удивление трезвый- Не оборачивайся больше! А то даже я не помогу!

Девушка повернулась на голос деда и морок тут же растаял без следа. Она по прежнему стояла на тропинке, что бежала, петляя все среди кустов и деревьев все дальше и дальше. Рядом с ней, сдвинув шляпу на лоб и почесывая затылок, стоял Друхт.

- Так, значицца!- сказал он,- Такое дело. Для вас, смертных, ведь как: три дня под Холмами- три месяца, а то и года в вашем мире. Но ты, милка, пондравилась мне! Удружила, понимаешь! Хеее… Сам-то я такое не достал бы. Так вот: держи вот енту штучку.- дед протянул Эгвейн медную монету с дыркой, через которую была продета тонкая веревочка из конского волоса.- Сунешь ее в рот, да не глотай, смотри, дуреха,- просто на язык положи. И ступай дальше по дорожке, да не оглядывайся, а то худо будет. Так и придешь домой. Да как домой- то прибежишь- одень енту монетку на шею и не снимай никогда; а то с ума сойдешь, да засохнешь. Дорогу-то найдешь? Хеее… Ну, и ладушки! Бывай, Эгвейн, дочь Фрайта О ’Бьерне. Да сидам не попадайся больше! Прощай!

И Фир Дарриг, а это был именно он, исчез. Был и не стало. Как сквозь землю провалился! Но Эгвейн уже, не помня себя, неслась, сломя голову, по тропинке…

Вот - деревня… вот- ее дом… Эгвейн влетела во двор, и калитка за ней громко хлопнула. Работавшие во дворе люди ошалело уставились на нее… Мать Эгвейн, что сидела на крыльце и чистила кувшин , подняла голову и глиняный сосуд, выпав у нее из рук, покатился по земле с гулким, сухим стуком…

- Доченька….- только и смогла вымолвить женщина.

А потом… А потом были бесконечные расспросы. Что, и как, и где? Эгвейн рассказала все. И про то, как она очутилась вдруг в Волшебной Стране, и как прислуживала сидам, и как бежала оттуда. Оказалось, что пока она жила в Волшебных Чертогах, здесь прошло три месяца. Друиды качали мудрыми своими головами да разводили руки от удивления: ведь издревле известно- коль попал смертный к сидам- не уйти ему, а коли уйдет- не найти дороги, а коли найдет- через cорок лет придет. О всем рассказала девушка. Не сказала лишь о том, как милы были ей ласки Лера Де Дананн, о том, какими долгими были вечера, проведенные с ним, и какими сладкими были ночи, что он дарил ей…

А родные все ахали, да охали и бежали рассказывать эту историю своим друзьям и подругам, уж конечно приукрашивая ее всякими подробностями, и вскоре все деревни в округе знали удивительную историю о том, как девушка побывала в плену у жителей Волшебной Страны.

IV

“Медвежонок”

- Шла бы ты замуж, дочка,- неожиданно сказала мать, когда, в один из вечеров, они c Эгвейн сидели у огня за пряжей. - Замуж?!- Эгвейн от неожданности выронила веретено. - Ну да. – невозмутимо ответствовала мать,- А что тут такого? Я в твои годы уже твоему отцу венок на голову надела и рубаху узорами вышила. Да неужто тебе ни один из парней-то не нравится? Да быть такого не может! Наверняка зазнобушка-то есть. Ну, Эви, честно скажи, есть? - Ну,… есть…- нерешительно произнесла Эгвейн. - Ага!- мать торжествующе закивала головой,- Ну, и кто он? Мне-то по-секрету скажи уж.
- Диан…- после некоторого молчания смущенно сказала Эгвейн и, опустив

глаза, покраснела.

- Хмм…- мать задумалась,- Сейчас- сейчас… Ага! Вспомнила! Что же-

хороший парень. Упрям слегка, правда, да и простодушен малость, но

работящий, да пригожий. А чего еще мужику-то надо? Вот и выходи за него.

А чего? Мы с отцом благословим. А то, тебе-то вон уж десять да восемь лун

недавно минуло, а все в девках ходишь!

Эгвейн, конечно, не сказала матери, что с Дианом они уж и целовались при луне не раз, и что рубашка вышитая ею для него к Бэлтейну уже давно хранится у нее в изголовье, и что Диан до сих пор хранит где-то подаренный ему Эгвейн на прошлый Бэлтейн и уже наверное засохший, венок. И что стоит им показаться где-нибудь вместе, как детвора начинает кричать им вслед:”жених и невеста!” Но вот сказать родителям о своем чувстве, она до сегодняшнего вечера боялась. Но после этих слов ее матери, у Эгвейн точно камень свалился с души! “Вот и славно!”- подумала девушка, и на сердце у нее стало хорошо-хорошо…

….

А потом… А потом была свадьба! Гуляли ее, как водится, всем кланом, метанием бревен и камней, разухабистой джигой и целованием невесты, огромным количеством виски и огромными же драками стенка на стенку, после которых, участники, окунув горячие свои головы в бочку с водой, обнимались и снова садились за стол, поднимая, в сотый наверное раз, пенящийся кубок за здравие молодых.

- Ты у меня одна. Никто в мире, кроме тебя, мне не нужен, любимая!

-Я тоже люблю тебя, Диан! Больше жизни!
-Я хочу, чтобы у нас был сын, Эви!
-У нас будет сын, милый. Я верю!
- Мы назовем его “Логайр”. Так звали моего деда. Он был великий воин.
- Мне тоже нравится это имя…

Через некоторое время у Эгвейн начал расти живот- самый верный признак того, что скоро в семье наступит прибавление. Вот только рановато он начал расти- на месяц раньше положенного. Правда, никто не обратил на это внимания.

Ребенок барахтался в руках у повитухи и громко кричал. Эгвейн устало улыбнулась ему, прежде чем провалиться в глубокий сон без сновидений.

- Медвежонок…,- почему-то пробормотала она, закрывая глаза.

V

”Медведь”

Годы летели быстро, словно перелетные птицы. Малыш Логайр постепенно

превращался в юношу. Крепкого, здорового и упрямого. “Весь в отца.”- говорили, улыбаясь селяне. Но Эгвейн почему-то казалось, что он больше напоминает ей не отца, а… кого же? Нет, от Диана в нем, безусловно что-то было. И все равно… Эгвейн непроизвольно коснулась монетки у себя на груди и ее, словно холодной водой, окатило непрошенными воспоминаниями.

Лер Де Дананн… зеленый холм… Волшебная Страна…

Да! Карие глаза ее сына были глазами Лера! Того красавца- охотника на медведей и деревенских девушек. Эгвейн опустила голову и горько заплакала.

Легонько скрипнула дверь и на пороге появился Логайр с холщовой сумой на плече. Увидев, что Эгвейн в слезах, он бросился к ней.

- Мама! Что с тобой?!- Логайр встревоженно склонился над матерью и погладил ее по голове,- Мама, успокойся!
- Все в порядке, сынок,- Эгвейн подняла глаза и попыталась улыбнуться сквозь слезы,- Я уже не плачу.
- Вот и хорошо, мама! Не надо плакать. Мы с Блейдом и Энгусом на медведя уходим. Дня через три веренемся.

Эгвейн вздохнула. Была бы ее воля- сидел бы он дома! Башку вот снесут ему как-нибудь…Медведь… ох!


- А отцу ты сказал? Он тебя отпустил?
- Отец знает уже. Копье мне свое дал. Я пойду в погреб, еды возьму, ладно А ты не плачь. Все же хорошо! Ну, я пошел.

Логайр снова закинул сумку за плечо и вышел из комнаты.


- Да охранят тебя боги!- шепнула Эгвейн ему вослед.

- Так!! Еще!! –кричал вовсю Логайр, размахивая копьем- Подпусти его поближе!! Блейд, осторожно! Давай на меня его!

Вставший на дыбы медведь ревел от ярости и ран, что нанесли ему Энгус и Блейд, чтобы раздразнить его. Распахнув смертельные свои обьятья, он надвигался на друзей.

У Логайра бурлила в жилах кровь! Копье казалось ему продолжением собственной руки, частью себя. В битвах бывать ему, за молодостью лет, пока не приходилось, но он слушал множество рассказов, от которых у него захватывало дух, и он представлял себя с мечом в руке бегущим в битву, ведущим за собой войско…Охотничий азарт захватил его. Он чувствовал себя сейчас как в бою!

Медведь приблизился уже почти в плотную и широкий, зазубренный наконечник копья Логайра глубоко погрузился зверю в брюхо! Гигант взревел словно водопад в грозу и вдруг резко метнулся вперед, пытаясь достать человека своими смертоносными когтями. Логайр дернулся было в сторону, но

был недостаточно проворен, и своей правой лапой медведь достал его, пропахав четыре глубокие борозды на щеке парня. Большего он сделать не смог: пропела тетива блейдова лука и стрела, коротко свистнув, вошла зверю прямо в горло! Все!

Мать ахнула и закрыла лицо руками увидев сына с развороченной щекой. Отец лишь криво ухмыльнулся, залепил парню рану травой с медом и повел его в Священную Рощу…

Друиды Священной Рощи сделали, что смогли и щека у Логайра стала вновь такой же, как прежде. Но вот один шрам у Логайра остался и на этот счет друиды ничего вразумительного сказать не смогли. Говорили лишь, что мол “он был отмечен”, “кровь медведя-его кровь” и все такое прочее.

Диан посмотрел сына и покачал головой.


- Нда, парень! Похоже, тебе предстоит сделать что-то важное. Но вот что: хоть убей- не возьму в толк.

 

 

VI

“Воин”

Диан и Логайр стояли друг напротив друга, держа в руках круглые щиты и увестистые палки вместо мечей.


- Смотри, сынок,- говорил Диан,- поднимаешь щит вот так, закрываешь ему

руку с оружием и удар в ноги. Пройдет удар, считай он- покойник. Без ног не повоюешь. Все это, разумеется, делаешь быстро и стремительно. Если враг малоопытен- все получится сразу. Если нет- двигайся и работай щитом… В общем, лучше один раз увидеть… Давай! Работай!

И Логайр работал. До изнеможения. До того, что уже сам щит казался ему

многопудовой тяжестью, а палка- тяжеленным бревном. Но он не мог представить себя кем-то еще кроме воина. А потому- работал…Не раз и не два он получал от отца такие удары, от которых падал на землю, а ушибленное место долго еще потом саднило. Но постепенно, у парня стало получаться все лучше и лучше и вот уже у Диана после боев с сыном оставались синяки на руках и ногах.…

Они пришли ночью, с дикими воплями “Вальгалла!”, “Один!”, “Бей!”, “Жги!”, выпустив по деревне кучу горящих стрел, которые поджигали на домах соломенную кровлю. Мужчины, в спешке похватав оружие, высыпали из домов.

Старый Фрайт О’Бьерне размахивал над головой мечом, собирая вокруг себя людей. Выстроившись полукольцом и выставив щиты, воины мрачно смотрели в ночной мрак из которого, словно злые духи, неслись темные фигуры в рогатых шлемах с мечами наперевес. Защитники посылали стрелу за стрелой во тьму, радостно вскрикивая, видя как падают проклятые разбойники- северяне. Но врагов не становилось меньше, они надвигались…

И вот, словно волна об утес сшиблись викинги с ирландцами. Страшен был тот бой! Мечи ломались о мечи, топоры, с треском врубаясь, раскалывали щиты! Оружие находило цель и падал оземь человек, обагряя ночь и землю горячей кровью… И далеко не всегда это был северный разбойник…

Логайр дрался бок о бок с отцом, вкладывая душу в каждое движение, вспоминая бесчисленные тренировки. Кровь снова бурлила в нем как и вот день, когда он впервые встретился с медведем. Мимолетный взгляд, и он увидел

недалеко от себя Блейда с Энгусом, что дрались спина к спине. Рядом с ними лежали три убитых разбойника.

Этот взгляд и предал Логайра. Викинг, с которым он дрался, наскочил на него, ударив щитом и, повалив наземь, уже размахнулся было для удара, но вдруг упал прямо на юношу, обливаясь кровью. Плечо его было разрублено до груди!

- Не глазей по сторонам!!- услышал Логайр голос отца, сквозь шум битвы. И тут же вскочил, принимая на себя еще одного северного бандита…

Бой длился долго… Немало северян сложило голову на том месте, немало ирландцев осталось лежать в утоптанной, выжженной и обагренной кровью траве.

Деревня была спасена! Викинги долго еще не появлялись в этих краях. Павшим же воздали последние почести и погребальные костры полыхали всю следующую ночь….

- Ну, сын мой,- спросил Логайра Диан,-сколько на твоем счету?
- Не знаю, отец,- смущенно ответил Логайр,- темно было, да и…
- Сколько?- требовательно повторил Диан и Логайру ничего не оставалось как ответить.
- Трое…
- Вот и ладушки. Молодец. И запомни- нечего тут смущаться. Не хвались напропалую- за глупца примут, а когда спрашивают- отвечай спокойно и с достоинством. А теперь- держи.

И Диан сбросил со своего плеча кольчугу.

- Она твоя теперь. Раньше была моего деда, а теперь- твоя. Ты ведь носишь его имя. Он был великим воином. Да не осрамишь ты его памяти!

Вместо ответа, Логайр крепко обнял отца…

VIII

“Тан”

День шел за днем, год за годом. Медленно совершало свои обороты Колесо Времени. Умер старый тан Фрайт О’Бьерне, и новым таном был избран Диан,

отец Логайра…. солнце щедро бросало свои лучи на Изумрудную землю, Бэлтейн, и девушка надевала своему любимому на голову венок…

Взрослел и сам Логайр, ему уже минуло десять да еще девять лун. Девушки

заглядывались на него, но ни одну еще не назвал он своей королевой Лета.

… на полях зрела, пшеница, праздновался Лугнасад, украшенный снопом золотистых зерен…

Изредка нападали на деревню банды северян, но, встретив жестокий отпор,

уходили, отмечая след собственной кровью. Логайр же многому научился в этих стычках. И некоторые говорили про него, что он, де, достойый сын своего отца!

…лето сменялось осенью и горели, жарко полыхали в ночи костры Самайна…

Жизнь человека словно соткана из противоречий. Белая полоса- Черная полоса. Однажды, на поселение клана в который уж раз напали проклятые северяне- викинги! Но на этот раз отразить их набег удалось лишь заплатив высокую цену. Диана ударили топором, когда он сдерживал напор разбойников, отбиваясь от троих сразу. Рана была жестокая и если бы не друиды, Диану вряд ли удалось бы выжить….

Логайр был избран таном через семь лет, когда Диан во всеуслышанье заявил о своем уходе на покой.

…приходила по первому снегу зима, и пляски Имболка заставляли людей забыть о морозной погоде и невзгодах, что преследовали их в прошлом году!

VIII

“Крик Лиа Фаль”

- Верховный Король умер!
- Да вы что?!
- А как?
- Погиб в битве!
- Да нет- отравили его!
- Ничего подобного- сиды его забрали!
- Все одно- Ирландия без правителя!
- А кто новый-то король?
- Да, кто его знает? Лиа Фаль-то не кричит! Уж сколько знатных на него садилось, даже короли, ан нет! Никого не признает!
- Даа.. дела!!

Верховный король Ирландии умер и Лиа Фаль, волшебный камень, что был принесен сидами из-за моря в незапамятные времена, не признавал своим пронзительным криком королем никого из тех знатных вельмож, что садились на него. Словно бы онемел камень. Но пришел Верховный Друид и были его слова о человеке, которому суждено править Изумрудной Землей. О том, кто носит знак медведя. Кто уже сейчас правит Ирландией, хоть и не король покуда.

Подумали тогда вельможи и созвали со всех концов земли Ирландской танов. Тех, кто, хоть и не были королями, а правили Ирландией….

Вот так Логайр увидел Лиа Фаль. Вернее, Лиа Фаль увидел его. И, увидев, вскрикнул. Громко и пронзительно. Некоторым даже показалось, что в минуту крика камень чуть засветился изнутри. Вельможи вздохнули. Кто от облегчения,

кто затаив зависть. Но изменить ничего было нельзя: Логайр вскоре был коронован

и Верховный Друид благословил его.

Крик Лиа Фаль был слышен не только в Мире Живых...

- Смертный из племени Богини воцарился в Ирландии.- говорила королева сидов,- необходимо внимательно следить за ним. Нельзя допустить чтобы он принял Белого Бога. Теперь, это вопрос жизни и смерти. Ибо грядет новая эра, в которой племенам Богини может не остаться места! Сейчас началась война, за Изумрудный Остров, в котором победившему достанется вечность!

 

 

Конец I-й части…