Скела о Дайре и Дейрдре (Автор: Эллаире)

Много лет минуло с тех пор, когда сотрясала зеленую землю Эрин громкая слава Финна Мак Кумала, предводителя фениев, и горестный плач по героям, что погибли в Гаврской битве от копий собратьев своих, воинов Мак Гонна, в раздоре, затеянном, по преданию, сидами. Тяготел с тех пор над потомками Финна, родом Уи Бакшне, зарок, и не было врагов сидам страшнее, чем воины нынешнего короля Уи Бакшне, Конайре, одержимого духом и яростью Финна, - каждый Самайн отправлялся Конайре с воинами своими на охоту в один из Холмов и не случалось так, чтобы вернулся он без добычи. Ныне настало же время мира, и вот уже несколько лет не видели ши горя от потомков Финна. Слухи ходили, что дал Конайре слово не нарушать покой Тир-фо-Туинн на время, но немногим ши была ведома причина, как неведом и срок перемирия.

Случилось так, что устроил король Мунстера Эохайд празднество большое в ночь Бельтайна, и были зажжены по всему Мунстеру светлые огни, и веселая музыка, и песни, и приветственные крики слышались отовсюду, состязания мужей, игры и пляски затевались вокруг костров. Издавна привлекали людские празднества Детей богини Дану, незримыми или в смертном обличье танцевали они среди веселящихся людей, ибо никогда не бывает столь крепка связь между мирами людей и ши, как в дни перелома зимы и лета, в праздники Бельтайн и Самайн.

В Бельтайн увидел Дайре, сын Моранна, фений рода Уи Бакшне, деву, окруженную хороводом, и сердце его забилось сильнее, и подошел, и заговорил с ней. В Бельтайн увидела Дейрдре, ши из Холмов, воина статного, могучего, идущего к ней, и румянец покрыл щеки ее, и когда спросил он имя ее, ответила ему. Так они встретились, так не расставались до самого рассвета. И у костров Бельтайна просил ее Дайре уйти с ним в род его, но сказала Дейрдре: до тех пор смогу быть с тобой, покуда ни один сид не убит рукой фения. Скрепя сердце согласился на это Дайре, ибо знал – недолго ждать срока, когда вновь древний долг Финна повелит идти фениям к Холмам с копьями в руках.

Велика была сила любви к мужу своему в сердце Дейрдре, и воистину хороша была жизнь ее в Альмайне, в доме Дайре, но тревожилась дева, ведь без ведома короля Нижнего Мира ушла она из Холмов, и лишь сестра ее Эдрэ знала, что не силой увели ее фении. И в Самайн, в канун ночи Дикой Охоты просила она Дайре отпустить ее в Тир-фо-Туинн на время, чтобы могла она говорить с Королем своим и упредить его, если замыслил он провести Дикий Гон по землям Уи Бакшне в месть за нее. Не хотела Дейрдре, чтобы снова подняли сиды и потомки Финна оружие друг на друга, не хотела и разлуки с Дайре, ведь увело бы ее обратно в Холмы слово ее, данное мужу в Бельтайн, случись такое. И обещала Дейрдре мужу своему вернуться до следующего Бельтайна, и сам отвел он ее к Холмам и оставил там.

Говорила Дейрдре с Королем Тир-фо-Туинн, дозволено то было ей, ведь не простой ши была она, а высокого рода, учил ее верховный друид Тир-фо-Туинн, Домналл Биатах, и великая магия была доступна ей. Спокойно стало Дейрдре после беседы с Королем, ибо видела теперь – не будет зла роду Уи Бакшне от сидов.

В положенный срок, простившись с Эдрэ и Эданой, поспешила она к Альмайну, и много даров от народа ее было в руках ее. Но скорбным безмолвием встретил ее Альмайн, и потемнело в глазах у Дейрдре, когда увидела она мужа своего, недвижно лежащего во дворе, и кровь на теле его, и двух сестер короля Конайре, Этне и Леборхам, оплакивающих его.

- Горе, черное горе вошло в дом наш! – вскричала Леборхам, и Этне вторила ей. – Нет с нами больше храброго Дайре, могучей ветви рода Финнова! Поражен лютым вепрем герой без изъяна, пал, ограждая Альмайн от разорения! Горе, черное горе для фениев!

Ни слова не промолвила Дейрдре, молча прошла мимо Этне и мимо Леборхам, и опустилась на колени рядом с телом Дайре, и взяла лицо его в ладони свои. Дивились сестры, не слыша плача Дейрдре, не зная, что высокая магия Холмов творится в этот миг. Многими умениями была наделена Дейрдре, и было среди них самое сильное: один раз могла вывести она человека из чертогов смерти, но великий дар требовал великой платы, и отдавала за это ши свою суть и магию, и становилась смертной сама, не было больше пути для нее в Холмы. И казалось ей сейчас, воистину мал выкуп за жизнь мужа ее!

Изумление, радость и смех без печали – славным было возвращение Дайре в мир, где ждала его Дейрдре! Еще сильнее стала радость его, когда узнал он, что не уйдет более Дейрдре к народу своему, что закрыты Холмы для нее. Обещал Дайре, что где бы ни настигла ее беда, в любую тьму пойдет он за ней и щитом ей станет. Одна лишь тревожная весть: и спасенный платил за спасение, и не мог ныне Дайре браться за железо, холодным огнем жалило оно его руку, лишь копье мог держать с длинным древком.

Рога поют, оружие сверкает – возвращаются в лесной Альмайн из похода воители грозные во главе с Ри Конайре. Весел король и фении веселы:

- Воистину радостную весть несу тебе, о Дайре! Немалый дар вручен мне ныне. Дану, богиня, говорила со мной, и нет для меня более смерти, и пир в чертогах ее мне обещан!

- Скажу тебе, Конайре, – стократ более велик тот дар, которым я обладаю, - ответил Дайре, но не понял его слов король.

Узнав же от сестер своих о деянии девы, приведенной Дайре, сыном Моранна, из Холмов в прошлый Бельтайн, немедля собрал Конайре ближних людей и с дарами отправился к Холмам – нес король выкуп за Дейрдре семье ее, чтобы была она по закону Эрин женой Дайре и удача сопутствовала бы им. Принят был выкуп сестрой Дейрдре, огненноволосой Эдрэ, хоть и долгой была беседа между ней, ши из Холмов, и предводителем фениев.

Прошло время, и стало так, что устроил Верховный Король Лоэгайре состязания мужей в Таре, поединок на затупленном оружии, многие герои ото всех пятин Ирландии собирались в Миде, великая слава обещана победителю. Среди всех фениев выбрал себе предводитель воинственных уладов Буах Отрубатель Голов в достойные противники Дайре, сына Моранна, и вызов короля был передан гонцом, и не отказался воин принять его. Предоставил Буах фению право выбрать оружие для поединка, и назвал Дайре копье, ведь иного не мог держать в руке, и согласился Буах с выбором его.

Пришел Дайре к месту состязания с могучим геройским копьем в руке своей, и Дейрдре сопровождала его, но вышел Буах против него со щитом и длинным ножом, холодным железом, жгучим ядом для Дайре. Хоть и несведуща Дейрдре в воинском искусстве, видит - не победителем выйдет муж ее из схватки, не решат исхода поединка первые дальние удары копья. Тяжело на сердце у Дейрдре, странное предчувствие овладело ею. И ловила она себя на мысли, что забывает: лишь состязание это, и не будет здесь убитых, и не омоется кровью оружие победителя. Вот пришло время – впервые затосковала Дейрдре по магии Холмов, неспокойно на душе у нее. Не знал Дайре, не ведала Дейрдре, и фениям не был известен гейс Буаха, за который получил он прозвище свое – должен был предводитель уладов отрубать головы побежденным им, пусть даже побеждены они были в игре в фидхелл.

И случилось так: нанесли воины друг другу множество ударов, и победителем был признан Буах Отрубатель Голов. И перед всеми направились герои друг к другу с приветственными речами, и в дружеском объятьи вонзил Буах предательски нож свой в сердце Дайре и отсек упавшему воину голову. Померк свет для Дейрдре, не могла она понять того, что видели глаза ее – вот стоит муж ее, вот обнимаются герои, вот падает Дайре, и на клинке Буаха кровь его... Казалось Дейрдре – в ее сердце входит железо, надвое рвет. Слабо смертное сердце, не выдержало удара – разорвалось. Но гнев и ярость, страшные, могучие, не смертной, но ши, связали обе половины на малое время, и словами проклятья билось оно, разорванное и связанное воедино, и искали глаза безумной убийцу, но не находили, ибо скрылся Буах тотчас же, говорили потом, сама Дану накинула на него покров невидимости. Легла дорога под ноги Дейрдре и несла ее от Тары в Ульстер, оттуда дальше, но нигде не нашла она убийцу мужа своего. Слабел дух ее, расползались слезами нити ярости и горя – Эдана, из Высоких ши, увидела, как Дейрдре пала наземь, шепча слова проклятья на Буаха за мужа своего земле Эрин, как закрылись и более не открывались глаза ее, и криком великим подняла Эдана фениев со всех земель Ирландии на месть предводителю уладов.

Ри Конайре отнес тело Дейрдре к Холмам, и расступилась завеса перед ним, и вышел к нему Король. Положил Конайре ношу свою к ногам его, ни слова не сказано было между ними, да и не нужны были слова – видел Король в глазах заклятого врага народа своего злую гибель убийце, слышал - в сердце его рог Финна гремит, скоро понесется в Эрин клич боевой: фении идут на Улад!

Вышла вперед Эдана, светлая дева ши, и говорила Королю о предательстве, о любви, о правде в Эрин, и творил Король высшую магию, возвращая Дейрдре к жизни, пробуждая дух ши от смертного сна. Открыла Дейрдре глаза, и взгляд ее был снова взглядом ши. И был дан ей выбор – остаться в Холмах и забвением излечить боль потери либо отправиться в мир мертвых и просить за Дайре перед богами, ведь ведома ши грань не только с миром живых, равно свободно входят они везде и выходят по желанию, – и выбрала Дейрдре второй путь без раздумий.

Предстала она перед Дагдой, долгим был рассказ ее, и молила она отпустить с ней Дайре либо позволить ей уйти вместе с ним в Иной Мир, ибо нет ей жизни без любимого. Долго думал Владыка мертвых и решил рассудить дело испытанием. Завязали Дейрдре глаза плотной тканью так, что не могла она видеть ничего вокруг, и повелел Дагда привести к ней мужа ее, а с ним несколько других мужчин. Хотел он, чтобы узнала она среди них Дайре, но произошло иначе. Не смогли боги удержать Дайре, когда увидел он жену свою, и подбежал он к ней, и обнял ее, сорвав повязку с глаз ее. И отступился Дагда, хотя и нарушил Дайре слово свое, но видели Могучие, сколь сильна и прекрасна их любовь, и вынес Дайре жену свою на руках в мир живых. Один только зарок дал Дайре по требованию Владыки мертвых – не должен он был мстить убийце своему, иначе потеряет он возлюбленную. И гейс был наложен на них обоих, не мог Дайре более никому давать никаких обещаний, кроме как любимой своей, и Дейрдре не могла.

Должно нам здесь закончить скелу о Дайре и Дейрдре, а о том, что было далее, о гибели фениев в битве с Уладом, о великом плаче Леборхам, о пире героев в чертогах Дану, будут петь еще долго филиды в зеленой Эрин.