<--Back

5. ВРЕМЯ И КАЛЕНДАРЬ. ПРАЗДНИКИ.

 

Самобытность кельтской мифологии в значительной мере зависит от ее усилий по переводу бесконечного в конечные термины. Ибо временну й макрокосм построен по образу божественной космологии и космогонии: друид-человек имеет своим прототипом друида божественного, каковым является Дагда; воитель – это копия бога Огмы, а герой Кухулин считается одновременно сыном бога Луга, короля Конхобара и “приемного отца” Суалтава. Этот вопрос невозможно решить на нескольких страницах, как мы иногда видим в некоторых вульгаризациях. Однако при всем своем несовершенстве дольний мир есть отражение, отблеск Мира Иного. Не следует, стало быть, удивляться тому, что Иной Мир время от времени вторгается в мир людей или притягивает к себе некоторых тщательно отобранных героев.

Эти контакты ограничиваются, однако, кратким символическим периодом, празднеством Самайн, приходящимся на первое ноября. Но этот период краток лишь в силу необходимого условия, и сначала стоило бы определить понятие “праздник”, чтобы точно знать, о чем идет речь. Самый примечательный факт заключается в том, что ни в одном кельтском языке, ни в ирландском, ни в валлийском, ни в бретонском, не было автохтонного слова для обозначения “праздника”. В целом мы встречаем два слова: одно заимствовано из латинск. vigilia, и обозначает религиозный праздник, ирл. fйil, валлийск. gwyl, бретонск. gouel; другое же было заимствованием из романских языков, французского или английского для обозначения мирского пира, ирл. fйasta, бретонск. fest (в валлийском было другое слово: gwledd, буквально, “пир”). Причем в современном лексическом употреблении религиозный и светский праздник никогда не совмещаются. Использование же бретонск. gouel для обозначения не религиозного праздника является чудовищной современной нелепостью. Иначе говоря, древние кельтские праздники, которые сохранились только в Ирландии, имели лишь календарные названия: понятие “праздника” включалось в это название, которое обозначало момент священного времени, противостоящего времени мирскому. Кельтский “праздник” представляет собой то, что можно назвать “замкнутой фазой”, в которой полный цикл событий свершается без посягательств на внешнее время.

Ирландские сказания по большей части имеют своим временным центром праздник Самайн, даже если в них не содержится никаких отсылок на календарную дату. “Священное время” покрывает некий строго определенный, можно сказать концентрированный период, который, исходя из обстоятельств, может быть равновелик суткам, году или вечности. События, совершающиеся на протяжении нескольких дней, растягиваются от одного праздника до другого или происходят во время нескольких последовательных празднеств.

Понятие времени, таким образом, соотносимо с понятием Иного Мира. Оно возвращает людей к легендарным гиперборейским первоистокам, а четыре главных праздника ирландского календаря служат ему наилучшей иллюстрацией:

 

САМАЙН (“собрание”) – первого ноября:

Засвидетельствованный в Галлии как SAMONIОS из календаря из Колиньи, Самайн является наиважнейшим праздником, поскольку он соединяет между собой два мира и два года: он ограничивается тем исключительным моментом, когда мир человеческий сообщается с сидом, ибо этот момент не принадлежит ни году уходящему, ни году наступающему. Этот праздник предстает с помощью паронимической игры одновременно “итогом” лета (sam) и началом зимы, праздником верховного божества, предстающего в обоих своих аспектах – темном и светлом. Это понятие календарного времени можно сопоставить с галльским обыкновением, засвидетельствованным у Цезаря, отсчитывать время не по дням, а по ночам. Праздник сопровождался грандиозными пиршествами, призванными напомнить пиршества в Ином Мире. Cамайн был христианизован как день всех святых и праздник мертвых, в англоязычных странах его называют Хэллоуин.

 

БЕЛТАНЕ (“огонь Бела”) – первого мая:

Белтане – начало светлого сезона, праздник бога Луга в его светлом аспекте. Согласно некоторым текстам, это время великих друидических собраний, во время которых зажигались огромные костры. Мы не знаем названия этого праздника в континентальном кельтском, однако он сохранился в фольклоре, связанном с первым мая, который имеет широкое распространение по всей Европе и, по крайней мере, в Западной Европе связан с кельтским субстратом.

 

ЛУГНАСАД (“собрание Луга”) – первого августа:

Это праздник Луга в его королевском аспекте, праздник короля-раздатчика благ и поддержателя равновесия, праздник осени и урожая. Он отмечался играми, состязаниями, скачками и собраниями законоведов и судей. Галльский эквивалент этого праздника назывался Concilium Galliarum (“Собрание галлов”) и проводился в Лионе; римская политика превратила его в праздник, связанный с культом императора. Лугнасад в ирландском фольклоре стал силой обстоятельств (потери политического и религиозного значения) сельскохозяйственным праздником. Он отличается от старого бретонского паломничества в Локронан, которое называется “Тромени”.

 

ИМБОЛК (“омовение”) – первого февраля:

Очистительный праздник конца зимы, Имболк, едва засвидетельствован: будучи праздником “третьей функции”, он не получил достаточного освещения в нескольких документах, где появляется его название. Он является всего лишь архаической календарной датой и заменяется в фольклоре христианским праздником св. Бригиты, следующим за Сретением. Объем современного ирландского фольклора, связанного с этой датой и святой, поистене потрясает. Средневековая ирландская этимология Имболка, “кормление грудью” или “овечье молоко”, построена на аналогии: она основана на переосмыслении сложного слова oi-melc, которое встречается в “Словаре Кормака” X века.

Здесь следует сделать несколько общих замечаний по поводу этих четырех праздников, три названия которых сохранились в новоирландском:

Во-первых, разрыв между кельтскими праздниками и реальным началом соответствующего времени года в Западной Европе составляет шесть-семь недель, что необъяснимо особыми климатическими условиями Ирландии.

Во-вторых, календарь фактически основывался на трех праздниках, третий из которых, Лугнасад (новоирл. Lъnasa), располагался посередине временну го отрезка между двумя другими. Это и впрямь “промежуточный” праздник, праздник короля, посредника между друидами и народом, поскольку друиды являются представителями богов. Луг в этот момент выступал представителем королевской власти, одновременно “космической” и человеческой.

В-третьих, из предыдущего замечания следует, что два полюса календарного времени являются началом зимы (Самайн) и лета (Белтане). Ирландский календарь, следовательно, состоит из двух четко обозначенных сезонов, светлого и теплого, с одной стороны, и темного и холодного, с другой, что подобает народу, имеющему северное происхождение.

В-четвертых, причина затушевывания праздника Имболк состоит в том, что в результате христианизации он стал праздником святой Бригиты, наследницы дохристианской Бригиты, а затем был согласован с культом Пресвятой Девы.

Основные современные следы этого календаря, общего для всех кельтов, если судить об этом по некоторым соответствиям из календаря Колиньи, присутствуют в двух его ключевых моментах:

• это праздник первого ноября, ставший днем всех святых или днем поминовения мертвых (его следы особенно отчетливы в бретонском фольклоре, в представлениях об Anaon, мертвых, возвращающихся к живым в эту ночь);
• и праздник первого мая, отмеченный бесчисленными фольклорными фактами и завершивший свою карьеру в качестве “Праздника труда”.

Важно отметить, что соответствия континентальной и островной календарной терминологии ограничиваются названиями Samonios / Samain. Использование ирландских названий для обозначения континентальных праздников было бы анахронизмом и неточностью, поскольку в любом случае, все галльские праздники, кроме Samonios, носили названия, не соответствующие ирландским основам.