<--Back

II. Определения и критерии (дисциплины и методы).

 

1. Антропология.

 

Самым рискованным критерием следует считать критерий расовый – хотя бы потому, что представители различных рас могут говорить на одном языке, что часто подтверждается в наше время распространением английского языка. В античном мире самые разные народы говорили по-гречески и по-латыни. То же самое нужно сказать и о кельтском языке в период его наибольшего распространения. Кельты, без сомнения, принадлежат к белой расе, многие представители которой к тому же носят кельтские имена, но если бы в кельтском мире, древнем, средневековом или современном, нужно было установить типологию всех других представителей рода человеческого, живших в постнеолитическую эпоху в Европе, это привело бы нас к невероятному смешению деталей. А что если неолитические популяции были кельтизированы? Впрочем, в Новом Свете XIX-го века встречались чернокожие рабы, говорящие по-гэльски, и патагонцы, выучившие валлийский. Из этих фактов существенными являются самые исключительные и экстремальные. А когда-то, в глубине веков, галлы говорили на латыни, а галаты – по-гречески. Основным, если не единственным, этническим критерием был и остается язык.

Расовый критерий используется так часто в современной Европе на потребу идеологий, по большей части не имеющих ничего общего с индоевропейским наследием, именно потому, что он не поддается проверке. Только люди, совершенно несведущие в санскритской и индоевропейской филологии, могут называть германцев ариями – термином, который у индо-иранцев служил исключительно для обозначения первых трех каст в противоположность четвертой и всем остальным, которые не включаются в структуру трехчленной идеологии. Так же, надо полностью пренебрегать индийской традицией, чтобы воспринимать слово varna “цвет” и “каста” в буквальном и конкретном смысле, не учитывая всей символики. Кроме того, даже в Северной Европе встречаются темноволосые брахицефалы. Если и существуют более или менее обособленные физические типы данной страны, региона и даже климата, ни один из них не составляет расу в точном смысле этого слова, и нам не попадалось ни одной серьезной работы по антропологии, убедительно прослеживающей отдаленные расовые истоки кельтов. Европейская культура определяется не по расовому признаку, а по языковому и этническому. Индоевропейский homo sapiens узнается даже не по предметам его повседневной жизни, а по его языку, его верованиям, его мыслям, если они нам доступны. Антропология дополняет в этом отношении неточности археологии там, где последняя недоказательна. Материальные следы человеческой жизни не являются определяющим критерием интеллектуального уровня этой жизни: римское право было создано в хижинах пастухов и крестьян на холмах древнейшего Рима. Разумеется, и здесь не обойтись без исключений: в ходе бесчисленных событий, растянувшихся на много веков, случались инциденты вроде войн с индейцами в Соединенных Штатах, когда завоеватели истребляли местное население и сами заселяли огромные и плодородные пространства. Немало народов исчезло в таких столкновениях – взять хотя бы судьбу пруссов в XVI веке. Но в совокупности индоевропейцы никогда не были “расистами”. Такие народы, как финны и венгры, вошли в состав европейцев, не переменив свой язык, и кроме него у них не осталось никаких этнических следов не индоевропейского происхождения. Однако история никогда не повторяется в той же форме и при абсолютно одинаковых условиях. Мы лишены возможности узнать, как вели себя кельты по отношению к неолитическому субстрату, предшествовавшему им в Западной и Центральной Европе. Позже, в эпоху средневековья, мы располагаем примером ирландцев, ассимилировавших выходцев из Скандинавии и нормандских баронов. Любой контакт, даже военный, и a fortiori политический или торговый, влечет за собой самые различные последствия.

Проще всего предположить, что кельты действовали не иначе, нежели поступали римляне в течение нескольких веков в Галлии, Испании, Германии и Британии: они навязали этим покоренным странам свою материальную цивилизацию, свои религиозные и политические концепции и свой язык, а затем и все формы своей духовной активности. Стоит ли добавлять, что все эти спекуляции представляют для научного исследования лишь второстепенный интерес? Для Западной и Центральной Европы история начинается с кельтов.