.

Мне рссказывали, что Марди-Гра чем-то схож с Венецианским Карнавалом. Но… видимо, обстановка в городе не способствует безудержному празднованию. Правда, развлечься нам всё же удалось – на площади, около кофейни, дама в испанском платье танцевала "Фламенко". Под моё скромное пение. Тарас изображал нечто, именуемое "Гопак". А затем появилась г-жа Сесиль Тальма, актриса – и потанцевать удалось уже мне.

Но господа (простите, граждане!) парижане не были склонны поддержать наше полуночное веселье. Пришлось вернуться в Дипломатический квартал.

.

Дипкорпус расположен весьма обособленно - но не скажешь, что бурная жизнь Парижа его не касается. И как это место ещё не обозвали "змеиным гнездом"?! Одна только русская миссия с г-ном Симолиным чего стоит! И наш Джефферсон - туда же… И Ферзен. Испанец вот только – фехтует, играет на флейте и пьёт. Имение, говорят, уже пропил. Лафайет с женой квартируют тоже у нас – видимо, привыкли считать себя наполовину иностранцами. Здесь же, в русской миссии, расположилась супруга ещё одного русского посла. Уж не знаю, как они с нынешним власть делят – мне всё равно! Очень милая дама. А ещё нам скрашивает досуг (или досаждает – кому как) "Общество Пьяных Поэтов", весьма активно декламирующих что попало, кому попало - и когда попало. Однажды им за это чуть не попало – взбешённый Родерик грозился вышибить дверь. У поэтов, даром что пьяных, хватило здравого смысла не связываться с абордажной командой. И, как ни странно, в соседнем доме поселились г-н и г-жа Сансон. Кому расскажешь – не поверят! Я - Я!!! - мирно сосуществую с исполнителем уголовных приговоров города Парижа! Хорошо, хоть не Лондона. Впрочем, не я один. Родерик, тоже шотландец, в Туманном Альбионе - "нон грата", а Тарас, запорожский казак (не реестровый!), из своего Дикого Поля как-то очень быстро… со мной в Париж. Говорит, с жениной роднёй не поладил. Говорит…

Да – совсем близко от посольского квартала расположился местный дурдом.

Оч-чень показательное соседство!

Не столь одиозное, но тоже забавное соседство – редакция газеты "Фонарь". Они объявили конкурс на лучший памфлет (или карикатуру), и теперь весь Париж обклеен опусами читателей – забавными и не очень. Особенно радует изображение маркиз де Сада. Оно балансирует "на грани фола", впрочем, как и он сам. Но дыма там больше, чем огня – Родерик и Тарас пили у него всю ночь. Вернулись живыми, что неудивительно – хотел бы я посмотреть на того, кто попробует… И что с ним потом….

Что особенно весело - мы действительно единственная реальная вооружённая сила в Париже – за временным отсутствием Национальной Гвардии. И уже получили парочку завуалированных предложений… Жаль, что наша страна соблюдает нейтралитет!

.

Неподалёку от нас поселился некий господин де Батц де Кастельмор со своим приятелем – библиотекарем (кажется, его звали Шамфор). С ним (де Батцем, то есть) случилась довольно занятная история. Тараса как-то пригласила к себе в гости (а как же, казак! – экзотика!) некая г-жа де Кондорсе, а он решил познакомить с нею меня. Заранее, дабы не случилось неловкости. Без неловкости, правда, не обошлось – но об этом потом. Так вот, по пути в дом Кондорсе я заметил некоего г-на, оживлённо беседующего с незнакомой мне дамой в полосатом платье. А на обратном пути этот же г-н, уже раненый со спины в плечо, позвал нас на помощь. Я оставил с ним Тараса и побежал за врачом.

Врачом оказался г-н де Гильотен, изобретатель одноимённого устройства, так досаждавшего нашим Пьяным Поэтам. Врачом он тоже оказался отменным. Я очень сожалел, узнав о его смерти…

Транспортировав де Батца в его жилище и разыскав г-на библиотекаря, мы, признаться, подзабыли об этой истории. Настораживало только то, что раненый не изъявлял желания расследовать происшедшее. Каково же было моё удивление, когда от г-на могильщика я услышал о найденном в парке полосатом платье… но без дамы. А спустя некоторое время я увидел эту даму (и опять – в платье!) в обществе выздоравливающего де Батца! Вроде бы, её звали де ла Мотт. Затем какая-то дама (опять дама!!) ограбила г-жу де Лафайет – отняла у неё ожерелье, угрожая ножом (!!) со спины (!!!). Уж не одна ли всё это дама?! Странные дела творятся в городе Париже…

.

Теперь о г-не и г-же де Кондорсе. Вечером, как и договаривались, я, Тарас и Родерик (за компанию) направились к ним в гости. И наткнулись на некое политическое сборище, явно смущённое нашим присутствием. Поскольку в моей жизни было только одно (к счастью!) тайное общество, а именно: Шотландская Масонская Ложа, которую я так удачно покинул, наше присутствие здесь показалось мне весьма нежелательным. И для нас, и для собравшихся.

Разумеется, нас пригласили "зайти попозже", но… зашёл только Тарас. И быстро сбежал, ибо политика не входит в круг его интересов.

Впрочем, собравшиеся у Кондорсе вполне могли обсуждать что-нибудь безобидное. Выборы мэра, например.

Проходя мимо Театра г-на Тальма, мне посчастливилось пригласить в гости его хозяйку, г-жу Сесиль. И мы прекрасно провели время, перемежая испанскую поэзию флибустьерским фольклором.

Идиллия была нарушена сообщением об убийстве г-на Гильотена и его племянницы – некая дама искала врача. Не нашла. Родерик тут же схватил мушкет и побежал разведывать обстановку. Отсутствовал он довольно долго, я уже начал волноваться, но долг хозяина – развлечь гостей. Первым не выдержал Тарас – и тоже пропал. Наконец оба вернулись – оказывается, сопровождали Джефферсона. Уж не знаю, кем он себя чувствовал – охраняемым или подконвойным!

Но каким же (…пропущено…) надо быть, чтоб прикончить единственного в городе врача???!!! Ни одно "политическое (или иное!) соображение" не оправдает этого идиотизма!

.

В ночь убийства мой дом посетила Смерть. В лице своих представителей – Анж де Пари и Гид де Морт. Они слегка напугали моего корабельного призрака, но всё обошлось – мы старые знакомые. Впрочем, странностей в городе хватает. Я не имею в виду г-на Калиостро (мы не представлены), но салон гаданий мадемуазель Ленорман - о, да! Я зашёл туда, если честно, из любопытства – и получил вполне квалифицированный анализ своего недавнего прошлого. Правда, мадемуазель считала, что рассказывает о будущем…

.

Кстати, о будущем.

Наш Джефферсон весьма озабочен итогами выборов мэра. Но иностранцы не голосуют, и он развлекается интригами. Как я уже писал ранее, не он один. К нему в гости зачастил Филипп Эгалите, то есть - герцог Орлеанский. Ранее он отрёкся от короны, но в связи с гибелью Людовика на охоте – передумал. Как-никак, во Франции – Конституционная Монархия. Если я правильно понимаю замыслы русского и американского послов, то для них Филипп на троне – гарантия стабильного международного статуса Франции. Что же до внутренней политики – то тут сложнее…

Но "отречение" из истории не выкинешь, и Эгалите захотел сделаться регентом при собственном сыне (с согласия Лафайета и прочих) - благо, Конституция позволяет. А Лафайет (с согласия Эгалите и прочих) попросил меня помочь переправить в Россию Вдовствующую Королеву с семейством. Во избежание. Да, пожалуйста, мне не жалко…

.

Выборы мэра Парижа состоялись в самом популярном месте города – в кабаке (пардон, в кофейне!). Ораторствовал Дантон, и небезуспешно – его и выбрали. Лафайет так и остался "вооружёнными силами", а маркиз де Сад – "одиозной фигурой номер один" города Парижа. Что же касается г-на кабатчика Шарпантье - вот тут и начинается та самая "внутренняя политика"!

Во-первых, он – тесть Дантона. Во-вторых, в его избрании был заинтересован г-н Джефферсон. Учитывая его (Джефферсона), связи с Эгалите – интер-ресно получается! А в-третьих, г-н кабатчик таки стал впоследствии министром финансов – пустили кое-кого в огород! Как сказала одна милая пожилая дама, он теперь в состоянии контролировать будущие (!) выборы.

Но кабак у него – замечательный!

.

На следующий день новоиспечённый мэр решил-таки собрать - ой, держите меня! - "Комитет Общественного Спасения" Франции. Спасения - от кого?! От самих себя, что ли? Учитывая, что этот комитет чуть не объявил войну Австрии - охотно верю! Ну, что стоит подождать, пока войну объявит противник - зато в историю удастся войти в статусе "невинной жертвы"! Оч-чень удобно…

Про избрание кабатчика министром финансов я уже писал.

Но удивило (и порадовало!) то, что в состав Комитета вошли две дамы: г-жа (простите, гражданка) Теруань и г-жа Кондорсе. Такого нет и у нас за океаном!

.

Г-н Филипп Эгалите тоже вошёл в состав Комитета. Он скромненько примостился на скамеечке, и о своём возможном регентстве никому не напоминал. Я сидел напротив, с заряженным пистолетом на коленях, ехидничал (по мере возможности), и мысленно складывал прихотливую мозаику из того, что я знал, о чём догадывался, и что получил из источников, оглашение коих здесь неуместно.

Мозаика мне не нравилась. Чудилась за ней некая… тяжёлая работа для Анж де Пари и Гид де Морт. А они только-только собрались пожениться…

Не нравилась она и Камиллу Демулену. Громким шёпотом (если такое возможно!) сетуя на неисправный пистолет, он подлетел ко мне в надежде добыть оружие и пристрелить Эгалите. Я отказал, лепеча что-то об американском нейтралитете, но мысли мои о Филиппе Орлеанском (Дамы, заранее прошу прощения!) были м-м-м… не совсем….

Мысль первая: "Вряд ли он долго проживёт в ТАКОМ Комитете! Да и Комитет - недолго проживёт".

Мысль вторая, непечатная и последняя: "ОН, КОНЕЧНО, НАШ СУКИН СЫН - НО КАКАЯ (…пропущено…) !!!"

.

Вот мелькают решка и орел…

Медный грош - цена монете этой,

Жребию цена - монетный двор.

Шаг из орлеанского предместья

В горло истребительной войны...

Стоила костра корона в Реймсе -

Лилии не стоили Цены.

.

На броне и в ордах Чингисхана

Пол-Европы пройдено давно.

Мы играли в кости - черепами,

Где народы - ставка в казино.

Начерно тасуется колода,

Крапленые карты у судьбы...

Если где мерещится свобода -

Вслед за ней мерещатся гробы.

.

На клинке меж адом или раем,

Как канатоходец - на краю,

Что пою - давно не выбираю,

Выбираю то, что не пою!

Вот и все. Подброшена монета -

И звеня, упала на весы...

Мне бы расплатиться жизнью этой

За букет с нейтральной полосы.

.

………………………………..Алькор