Отрывок из книги "Поэзия Французской Революции 1848 года - Антология" - ОГИЗ, М.,1948 - Перевод В.Дмитриева
НАРОД Эжен Потье
Дождь моросил всю ночь, и мгла, как будто тюлем,
Париж окутала…. И он,
Меся ногами грязь, пошёл навстречу пулям,
Хоть был оружия лишён.
Про голод позабыв, про жажду, что палила
Его уста, он шёл во мгле.
Гигант июльских дней, чья не иссякла сила,
Восстал он снова в феврале.
Зачем же в бой спешил он с грудью обнажённой,
Её подставив под картечь?
Не золота ли он хотел, всего лишённый,
В лохмотьях, ниспадавших с плеч?
Хотел ли он забрать дворцы тиранов новых,
Приюта ль он себе искал?
Хотел ли отдохнуть на ложах он пуховых?
Ведь он продрог! Ведь он устал!
Нет, золота ему и роскоши не надо,
Он хочет хлеба и труда.
Да, хлеба для детей, которых без пощады
Терзают голод и нужда.
Он хочет, чтоб его хозяином признали,
Хозяином своей судьбы.
Он хочет, наконец, чтоб гражданами стали
Всегдашние рабы.
И все свои права он завоюет с бою,
Он умереть за них готов.
«СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ» худой своей рукою
Он пишет на стенах дворцов.
РЕСПУБЛИКАНСКАЯ ПЕСНЯ Пьер Дюпон
Республика, наша царица,
Уроки даёт королям:
В три дня – этим можно гордиться –
Права возвестила всем нам.
Дрались мы за призрак свободы –
Реформу. Но грош ей цена!
Старьё уничтожив, народу
Республика будет верна.
Республике, нашей святыне,
Пой славу, родная страна!
На вечные мы времена
Клянёмся ей в верности ныне.
Ниспослана богом она,
Ей слава отныне!
Министрам бесчестным послушен,
Король баррикад обнаглел.
К страданьям людским равнодушен,
Грозить он народу посмел.
«Подвластно нам бурное море,
Волнам мы смириться велим!» –
Решили тираны… Но вскоре
Ответила нация им.
Республике, нашей святыне… и т. д.
Ребята, которым едва ли
Под силу булыжник поднять,
В те дни мостовые ломали,
Чтоб камни бойцам подавать.
И кровью, и потом солёным
Цемент заменяли легко…
Ораторам нашим хвалёным
До этих бойцов далеко.
Республике, нашей святыне… и т. д.
-Пали, батальон! – Погодите,
Солдаты, по братьям палить!
Не будьте рабами, идите
Туда, куда совесть велит! -
И вняли призыву солдаты,
Идут они с музыкой вспять…
Удрал наш король трусоватый,
Прошло его время, видать!
Республике, нашей святыне… и т. д.
Тиранов и добрых не надо,
Свободы не стоят они!
Пускай за дворцовой оградой
Лишь маки алеют одни!
А вы, пехотинцы, зуавы,
Драгуны – вы все молодцы,
Народу служите со славой!
Зачем охранять вам дворцы?
Республике, нашей святыне… и т. д.
Глядите! Вот новая эра,
Её предсказали давно.
Республика, ты – не химера,
И всех ты нас любишь равно.
Ведь нам обещала ты волю…
Дни братства уже настают…
Искать ли нам лучшую долю
На небе, когда она тут?
Республике, нашей святыне,
Пой славу, родная страна!
На вечные мы времена
Клянёмся ей в верности ныне.
Ниспослана богом она,
Ей слава отныне!
ПРЕДМЕСТИЙ ЛЮД Патриот
1789
Когда был дан стране многострадальной
Сигнал к освобожденью от невзгод,
Когда остатки власти феодальной
Уничтожал разгневанный народ, -
В те дни никто из богачей надменных
Своею жизнью жертвовать не стал…
Бастилии кто опрокинул стены? –
Предместий люд! Всегда он побеждал.
1793 – 1794
Когда потом чуть не с Европой целой
Боролись мы, хоть были и слабей,
Кто в эти дни кидался в битву смело,
Крича: «Вперед! Ребята, не робей!»?
Кто босиком, без хлеба, но ликуя,
Сражался и врагов одолевал?
Кто спас тогда Республику младую? –
Предместий люд! Всегда он побеждал!
1814 – 1815
Когда враги, нахлынув, захватили
Часть Франции, - салонов шаркуны,
Небось, тогда Париж не защитили!
Они вопили: «Сдаться мы должны!»
Когда они спешили пресмыкаться
У ног врагов, - кто смело убеждал
Всех Парижан: «За ружья смело взяться!»? –
Предместий люд! Всегда он побеждал.
1830
Когда король с ума сошел в июле
И посягнул на прессу и закон, -
Кого тогда не испугали пули
И кем в три дня был ниспровергнут трон?
Когда же там, где были баррикады,
Свой новый трон преемник воздвигал, -
Кто взял дворец под грохот канонады? –
Предместий люд! Всегда он побеждал.
1848
Когда Филипп, что волею народа
Стал королём, - презрел его права,
Когда Париж увидел, что свобода
От страха и стыда полумертва, -
Без долгих дум покинув мастерскую,
Кто в день один тирана обуздал,
Провозгласил республику святую? –
Предместий люд! Всегда он побеждал.
ДРЕВО СВОБОДЫ Эжен Потье
Посажено под гул напева
Широколиственное древо.
Шумит толпа, горят огни…
Как это дерево, - Свобода,
Кумир французского народа,
Пускает корни в эти дни.
Осеняя,
Пробуждая
И поля и города,
Гордo встанет.
Не увянет
Это древо никогда!
Оно – из рощи Гефсиманской…
И мир поверил христианский
На нём распятому Христу.
О братстве грезивший, он – с нами!
Ведь нынче теми же гвоздями
Прибито Равенство к кресту.
Осеняя,
Пробуждая
И поля и города… и т. д.
Потом увидела Женева,
Как посадил в ней это древо
Другой великий фантазёр…
Упали искры на солому…
Смерть миру старому, гнилому
Нёс «Социальный договор»
Осеняя,
Пробуждая
И поля и города… и т. д.
И душу Франции свободной
Де Лиль увидел благородный,
И с песнею душа слилась.
О, дни великого начала!
Где б Марсельеза не звучала,
Победа вслед за ней неслась.
Осеняя,
Пробуждая
И поля и города… и т. д.
Народ, прими эмблему эту!
Как дерево стремится к свету –
К свободе устремился ты.
Народ! Расцвета близко время.
Как ты воспрянешь, сбросив бремя,
Когда свершатся все мечты!
Осеняя,
Пробуждая
И поля и города,
Горда встанет.
Не увянет
Это древо никогда!
ФЕЯ Луи Ново
О мать, какой мне снился сон!
Была густа стена тумана…
Рассеялся внезапно он
В сиянии зари румяной.
Полна достоинства, мила,
Прекрасна, как сама природа,
Вдруг дева к нам с небес сошла…
Привет, привет тебе, Свобода!
Разорванную цепь в руках
Я увидал у этой девы.
Бежали, не скрывая страх,
И короли, и королевы…
И возносили её хвалы
Порабощённые народы,
Освободясь от кабалы,
Слагая гимны в честь Свободы.
К моей постели подойдя,
Мой сладкий сон оберегая,
Она шепнула: «Спи, дитя!
Проснёшься – жизнь пойдёт другая.
Скорее слёзы осуши!
Ты возмужал, терпя невзгоды…
Теперь ты взрослый, и спеши
Сразиться храбро в честь Свободы!»
И я сразился за неё!
На баррикаде тяжко ранен,
Я уронил своё ружьё
И пал на землю бездыханен.
Тогда она, мой слыша стон,
Мне распахнула неба своды…
Вот чем окончился мой сон,
О мать! Я умер в честь Свободы!
ГНИЛАЯ ГРУША И АНГЛИЙСКАЯ ГРУША Алексис Далес
Наш Филипп всё пил да ел…
Оглянуться не успел,
Как февраль катит в глаза,
Разразилася гроза…
И к Джон Булю едет он,
Злой тоскою удручён:
«Не оставь меня, кум милый!
Дай ты мне собраться с силой:
Сколотить мне нужно рать,
Чтобы трон назад забрать.
Парижане ведь восстали
И меня с Гизо прогнали…»
Но Джон Буль, известно, скуп
И прижимист, хоть и туп.
Говорит он: «Объясни же,
Чем ты занят был в Париже?»
- «Капиталы наживал,
Марсельезе подпевал».
- «Так ты пел? Ну это дело!
Знать, народу надоело!
Вот совет тебе, мой друг:
Возвращаться не спеши,
Чтоб заполнить свой досуг,
Карманьолу попляши!»
ДЕТИ И ПОТОК Пьер Лашамбоди
Раз бешеный поток, скатившийся с вершины,
Бежал среди долины.
Вот собрались детишки-шалуны
И порешили: мы должны
Путь преградить ему. Плотину строить надо!
Вот камни, вот песок… Скорей расти, преграда!
Забегали они туда-сюда,
Работают до головокруженья…
Но катится поток, и их сооруженье
Он без малейшего труда
Сметает в миг единый.
Он мог и шалунов смыть вместе с их плотиной,
Не отбеги они подальше от него…
Хотел изобразить я в басенке недлинной
Прогресса торжество.
Смешны мне королей напрасные потуги:
Не задержать прогресса, други!
Запомнить надо им урок:
Прорвёт плотины их, и хлынет вновь поток.
КЕМ ЛУЧШЕ БЫТЬ? Ипполит Демане
Мой друг, меня ты огорчаешь!
Ужель ты – каменщик простой –
Быть королём предпочитаешь?
Возможно ль это, милый мой?
Как ты тщеславием снедаем!
Корона, право же, пустяк!
Ты беден, да, но уважаем, -
О короле не скажут так!
Иль ты судьбою недоволен?
Чего ты хочешь, мой дружок?
Работа есть, и ты не болен…
По воскресеньям в кабачок
Зайдёшь с товарищем, заплатишь
За пару литров… Как-никак,
Ты заработал то, что тратишь…
О короле не скажут так!
Ты свёл знакомство…. Взяв подружку,
Уединяешься в лесок.
Как хорошо любить друг дружку
Не за набитый кошелёк!
Цветёт полянка….В тень дубравы
Любовь манит тебя, чудак…
Кому во вред твои забавы?
О короле не скажут так!
Ты по характеру не злобен,
Но и не трус, легко видать,
И коль заденут, то способен
Ты полновесной сдачи дать.
За честь французы бьются смело…
Хоть ты и не любитель драк,
Но коль накажешь – то за дело.
О короле не скажут так!
Беда ль стрясётся или горе –
Тяжелых мало ли минут? –
Не одинок ты будешь. Вскоре
К тебе товарищи придут,
Утешат… Так у нас ведётся:
Здоров ли, болен ли бедняк,
Друг у него всегда найдётся…
О короле не скажут так!
Ты чужд политике, любезный,
С геральдикой ты незнаком,
Но общества ты член полезный,
Умеешь ты построить дом.
Ты, правда, с роскошью не дружен
И носишь фартук, а не фрак,
Но говорят, что всем ты нужен…
О короле не скажут так!
Как Иов, беден ты, положим…
Увы, цивильного листа
Мы от Собранья ждать не можем,
Но совесть у тебя чиста.
Карман твой тощ, не растолстеет,
Ты честен, прост как Жан-Простак…
Умрёшь ты – всякий пожалеет.
О короле не скажут так!
*** Аноним
- Помогите-ка мне, братцы! -
Всем французам я кричу.
Нам за мётлы надо взяться!
Сор я вымести хочу.
Ведь метельщиком нимало
Не зазорно быть, друзья,
И из Франции немало
Надо вымести жулья!
За работу! Мы без ссор
Живо выметем весь сор!
Накопилось много грязи,
Развелось немало мрази…
Но в конце концов
Хватит удальцов,
Чтобы вымести весь сор
И из нор,
И из дворцов!
ВОЛК, СТАВШИЙ РЕСПУБЛИКАНЦЕМ Аноним
Г. К. , на днях вернувшийся из Рима,
Известен всем неоспоримо.
Стремясь урвать кусок от пирога,
Интриги вновь плести, стать важною фигурой,
Сей волк, чтоб не смогли в нем распознать врага,
Овечьею прикрылся шкурой.
Республиканец он – ни дать не взять как Брут;
Трёхцветных ленточек он нацепил без счёта
На шляпу, на пальто… Ведь так за патриота
Его наверное сочтут.
Он чуть не написал на шляпе для рекламы:
«Я – Ламартин, Дюпон, я – Араго, тот самый!»
Хватила дерзость через край…
Мошенник, меру знай!
Преобразив себя таким манером
(Хоть серый волк остался серым),
Спешит пробраться новый Брут
В республиканский клуб – что за прожженный плут!
Как можете себе представить, там не спалм,
А споры жаркие вели
О том, как изменить всю будущность земли,
И эти споры их в историю попали.
Наш лицемер за речью слышит речь,
И, чтоб поболее сторонников привлечь,
Решил сам выступить с прочувствованным словом
И начал голосом медовым…
Но всё испортил этим сам:
Ведь голос тот не подходил нимало
К открытым смелым голосам,
Что раздавались там.
Промолвил он: «Ре-ре..республика» сначала,
Но был фальшивым тон, всем телом он дрожал…
Что он чужой – всяк сразу увидал.
«Клеврет продажный деспотизма!
Предатель! Гадина! Гони его, гони!
Из клуба прочь!» – вопили так они
Иные же, в пылу патриотизма,
Кричали: «На фонарь! С расправой не тяни!»
Но это чересчур было сурово.
Дрожащего, испуганного, злого,
Его из клуба вытолкали вон.
Бывает хитрый плут разоблачён:
Ведь у волков повадки грубы,
И нелегко им спрятать зубы…
ТРЯПИЧНИК – КАНДИДАТ Огюст Алэ
На избранье у меня
Шансов очень мало…
Хоть надеялась родня:
Депутатом стану я, -
Шайка богачей всё позабирала.
Ну, так я хоть речь скажу,
Убежденья изложу!
Все нас уважали
В дни борьбы и славы,
Крепко руки жали,
Восклицая «Браво!
Наконец народ может ликовать!
Будет выбирать и голосовать,
И законы сам станет издавать.
На избранье у меня… и т.д.
Чтобы управляли
Не одни вельможи,
Пусть-ка сядет в зале
И тряпичник тоже!
Подходящий я парень, говорят…
Хоть, конечно, есть умней в сто крат.
Кто же я такой? Просто демократ!
На избранье у меня… и т.д.
Да, немало чести
В званьи депутата!
Я скажу без лести:
- Слушайте, ребята!
Раз Тарквиния выгнали мы вон
И сожгли его обветшалый трон,
То не следует нам считать ворон!
На избранье у меня… и т.д.
Нужно нам, о братья,
Чтоб мы не нуждались,
В серебре и злате
Чтобы все купались,
Чтоб любой из нас вкусно ел и пил,
Чтобы во дворце, не в лачуге жил
И в лохмотьях чтоб больше не ходил!
На избранье у меня… и т.д.
Чтобы, неугодный
Лишь аристократам,
Весь наш люд голодный
Сделался богатым,
Чтоб за дело мы принялись тотчас,
Чтоб единым стал тружеников класс…
Обеспечим труд каждому из нас!
На избранье у меня… и т.д.
Ищут популярности
И хвостом виляют
Всякие бездарности,
Громко заявляют:
«Меж хозяином и его слугой
Разницы совсем нету никакой!»
Врёте! Сыт один, голоден другой!
На избранье у меня… и т.д.
И теперь у власти
Снова ретрограды…
Рвут страну на части,
Им - чины, награды…
И пока они держат власть в руках,
Будет наш народ счастлив лишь в мечтах…
Долго ли ещё быть нам в дураках?
На избранье у меня
Шансов очень мало…
Хоть надеялась родня:
Депутатом стану я, -
Шайка богачей всё позабирала.
Ну, так я хоть речь скажу,
Убежденья изложу!
ПОМЕЩИК-КАНДИДАТ Бенуа Вуазен
Народ мне должен дать мандат!
Хоть я и знатный барин,
Я – прирождённый демократ
И стану популярен.
Так значит по рукам!
Поверьте мне, я сам –
Достойный сын народа.
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
Хоть крестьян я разорил,
Чтоб округлить владенья,
Хотя в рабов их превратил
Без всякого стесненья
И шкуру с них деру, -
Их голоса сберу!
Чей хлеб едят полгода?
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
Я – спекулянт и ростовщик…
В дни голода, бывало,
Мне страх – скажу вам напрямик –
Республика внушала.
Скорей забудьте все
Про Лилль и Бюзансэ,
Про бунт от недорода….
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
Покуда Тьер, Гизо, Дюмон
И грабили и крали, -
Я уважал алтарь и трон,
Но короля убрали…
Республика, я - твой!
А короля – долой,
Плута, шута, урода!
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
Стоят горою за меня
Монахи и аббаты…
Повсюду в ризницах возня:
«Мы тоже демократы!»
Я лилиям, кресту
Был верен, я их чту,
Хоть изменилась мода…
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
Я защитить спешу сперва, -
Запомнить не мешало б! –
Свой кошелёк, свои права.
Плевать на кучу жалоб!
Война всем беднякам!
И обществу и нам
Вредит сия порода…
С февральских дней
Рабочий я, ей-ей!
Да здравствует свобода!
СТАРЫЙ ДОМ – НА СЛОМ! Эжен Потье
Взгляните-ка на этот дом!
Он позолочен целиком,
Но прочен ли? Не поручиться.
Осела грузная стена,
Большая трещина видна…
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
Внизу – банкир. Сей ростовщик
Барыш выкачивать привык
Из почвы, фабрик – всё годится!
Растут богатства старика,
Растут горой до потолка…
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
Над ним этаж торговец снял.
На пониженье он сыграл,
Должны крестьяне разориться.
От запасённого зерна,
Глядите, вспучилась стена…
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
Красотка в третьем этаже
Зовёт гуляк, чтоб в кутеже
Порок с богатством мог родниться.
Балы, концерты, вечера…
Весь дом трясётся до утра.
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
А над красоткою живёт
Рантье, не знающий забот:
Ест, пьёт, выходит освежиться,
Налог не платит ни один…
Зато он – добрый гражданин…
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
Под самой крышей, вижу я,
Дрожит голодная семья.
От стужи нечем им укрыться.
Отец в больнице, хлеба нет,
И смерть стучится, как сосед.
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
В подвале – множество солдат,
Что неусыпно сторожат.
Хоть и зевают – не решиться
Никто заснуть… Напрасный труд!
Солдаты дома не спасут.
Разрушьте этот дом!
Пора ему на слом!
Он стар, он должен обвалиться!
НА ЧТО МЫ СОГЛАСНЫ И ЧЕГО МЫ НЕ ХОТИМ Шарль Трувер
Согласны мы, чтоб снова интриганы
Забрали власть, раз так уж повелось,
Чтоб набивали с жадностью карманы,
Раз им к казне пробраться удалось…
За родину они не умирали,
А мы и кровь и жизни отдадим.
Но чтобы наши муки презирали –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
Пусть вожаки болтают громогласно,
Трещат себе с трибуны без помех….
Избрать их вновь в Собранье мы согласны,
Чтоб вся их жизнь была полна утех.
Пусть их пиры сменяются пирами….
Не пировать – так что же делать им?
Но чтобы нас считали дураками –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
Согласны мы, чтоб богачи забрали
Всё золото, хотя нужда остра,
Пусть сохранят всё, что они накрали,
Пускай растёт у них гора добра!
Согласны мы, что от природы склонен
Крез к алчности – он родился скупым.
Но чтобы был наш голод узаконен –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
Пусть богачи, не сеяв, пожинают,
Пускай коснеют в лености своей,
Пусть жены их без устали меняют
Любовников, наряды, лошадей…
Понятно в прежнем лавочнике хилом
Презренье к людям бедным и простым….
Но чтоб себя он почитал Ахиллом –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
Пусть знатные не сдерживают вздоха
По своему утраченному «де»…
Смириться их заставила эпоха
В три дня… Кому их пожалеть в беде?
Согласны мы, что им расстаться больно
С гербами и с могуществом своим,
Но чтобы им одним жилось привольно –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
Чтоб вновь тащил порок в свои берлоги
Рабынь нужды – от сифилиса гнить;
Чтоб бедняки, оборваны, убоги,
Не знали, где им головы склонить;
Чтоб сирые встречали утро стоном,
Чтоб стал дороже хлеб хоть на сантим
И чтобы ложь опять была законом –
Мы не хотим! Нет, не хотим!
ДЕПУТАТАМ, ИЗБРАННЫМ В 1848 ГОДУ Гюстав Леруа
Простой актёр, я выхожу на сцену…
Мой рваный плащ знаком вам, господа.
Я в поисках подобен Диогену,
Неутомим и пылок, как всегда.
Не выношу бахвальства и бравады.
Народу – всё! Слова ему претят.
Нужны дела, не громкие тирады,
Запомни это, депутат!
Бывает так: хоть человек и честен,
А депутат он всё-таки плохой…
Избранники народа, вам известен
Святой ваш долг, ваш долг перед страной?
Вы не должны голосовать пристрастно,
Не будьте, как Иуда-ренегат!
Кровь пролита народом не напрасно,
Запомни это, депутат!
И что бы рать лакеев не кричала,
Не отвечай на злобный вой! Пойми:
Не созданы мы злыми изначала,
Но общество устроено людьми.
Не лги же, чтоб попасть кому-то в милость,
Ведь вопиет кровь женщин и ребят…
Республика на улице родилась,
Запомни это, депутат!
Щитом твоим да будет добродетель!
Душою чист, сумей примером стать.
Дай женщине работу, благодетель,
Чтоб не пришлось её тело продавать!
Своё дитя с улыбкою счастливой
Она возьмёт… Сияет счастьем взгляд.
«Я – мать!» - она воскликнет горделиво…
Запомни это, депутат!
За дело же! Свободы колесница
В грязи интриг завязнуть не должна!
Врагов тупых и злобных вереница
Лишь обессмертит ваши имена.
Не Кромвелю, а Леониду надо
Вам подражать! Хоть царь – он ваш собрат.
Сметь за отчизну – лучшая награда,
Запомни это, депутат!
БУДЬ БДИТЕЛЕН! Эжен Байе
На мостовых Парижа кровь застыла…
Мы видим кровь, но не видать свобод…
Ужели всё напрасной жертвой было?
Ужель опять ты предан, о народ?
В сердцах у всех сомненье появилось…
Ружьё, рабочий, снова заряди!
Реакция уже зашевелилась…
Будь бдителен! Во все глаза гляди!
О дерево, посаженное нами,
Будившее заветные мечты,
Должно расти ты с нашими правами, -
Что ж не растёшь, не расцветаешь ты?
Свободы солнце светит, но не греет,
Три месяца печальных позади,
Сгрыз корни червь, и дерево хиреет…
Будь бдителен! Во все глаза гляди!
Гнет, произвол… Права людей в загоне…
О, где же все, о чём народ мечтал?
Забыли вы, как против беззаконий
Он в феврале, не вытерпев, восстал?
Картечь в куски кровавые кромсала
Тех бедняков, что были впереди,
Но наших прав она не разметала…
Будь бдителен! Во все глаза гляди!
Рой претендентов… Манит их корона,
В собрание, глядите, пробрались….
Но на песке им не поставить трона!
Свободу уничтожить – их девиз.
Объединимся! Движет нами вера
В республику. Надежда, нас веди!
Мысль возродить монархию – химера.
Будь бдителен! Во все глаза гляди!
Надежды свет блеснул тебе, рабочий…
Дадим зарок бороться до конца!
О, братство! Вот наш светоч в тёмной ночи,
Его огнём горят у нас сердца!
Вот наш маяк! Живительное пламя
Пусть озарит. Врагов ты не щади!
Свобода ждёт… Она взмахнёт крылами…
Будь бдителен! Во все глаза гляди!
ШАМПИНЬОНЫ Пьер Лашамбоди
- Вот шампиньоны, вот! Нигде нет лучших, право!
И жёлтых предложить, и белых я могу! –
Торговки слышен крик. – Возьмите для рагу!
- И белые грибы, и жёлтые – отрава,
От них желудку вред, - ответил кто-то ей.
Министра выгнали… Король лишился трона…
Вакансию занять, венчать себя короной
Охотники тотчас найдётся всех мастей.
Но даже лучшего хвалить не буду:
Народ тяжёлому не радуется блюду…
ПЕСНЯ МОНТАНЬЯРОВ Огюст Лойнель
Вперёд, республиканцы!
Сомкнём ряды тесней!
Где есть клинки острей?
Вперёд республиканцы!
Да здравствует Гора! Да здравствуют повстанцы!
Друзья! Мы - дети новой эры
И процветания хотим
Республике… Мы полны веры,
И ей зачахнуть не дадим!
А тем, кто клеветал на молодую власть,
Мы крикнем: «Вы лжецы! Она не может пасть!»
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Опять монархия былая
Приподняла своё чело.
Народ, покончить с ней желая,
Не уничтожил это зло…
Ужель теперь для нас свобода – звук пустой?
Реакция, страшись! Мы справимся с тобой!
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Нет, не разбиты все оковы…
Но патриота не найдёшь
Средь краснобаев, что готовы
Продать республику за грош.
Дрожите, торгаши! Вся нация – вулкан…
Вы не накинете на шею нам аркан!
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Позор тому, кто ныне злобно
Нас кровопийцами зовёт,
А сам меж тем поры удобной,
Чтобы покончить с нами, ждёт…
Но этим подлецам себя не уберечь,
И на головы их обрушится наш меч.
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Не проклинать, а чтить вам надо
Всех тех, кто долгу верен был,
Кто в феврале на баррикадах
Крещенье кровью получил….
О братья! Сообща постройте с нами храм!
Республиканцы мы! Пожмите руки нам!
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Пусть нас сомнение не гложет!
Полны надеждою сердца,
И нам в борьбе она поможет
Достичь победного конца.
И будет награждён тогда любой боец
Победы лаврами – заслуженный венец!
Вперёд, республиканцы… и т.д.
Нет, мы не станем лицемерить!
Теперь зависит лишь от вас,
О, богачи, чтоб мы поверить
Могли в грядущее сейчас.
Делиться с бедными хоть хлебом вы должны,
Когда работы нет – то люди голодны!
Вперёд, республиканцы!
Сомкнём ряды тесней!
Где есть клинки острей?
Вперёд, республиканцы!
Да здравствует Гора!
Да здравствуют повстанцы!
*** Луи Пюжоль
Буржуазия, ты – вампир, и ненасытный!
Сосёшь ты жадно жизнь из жертвы беззащитной.
Доколе будешь ты вгрызаться вновь и вновь
В народное нутро и пить рабочих кровь,
Добычу пожирать, полна ожесточенья,
И слёзы слизывать, и смаковать мученья?
К стенаньям ты глуха, что жертва издаёт,
Когда твои клыки вспороли ей живот.
Безжалостней волков, тигрицы кровожадной,
Ты роешься в кишках своею мордой смрадной,
Покуда бедняка, что в рубище одет,
Не будет дочиста обглодан весь скелет.
Но близок. Близок час, и на краю могилы
Вдруг ненависть придаст несчастной жертве силы,
И в ярости она сломает вам клыки,
Вампиры гнусные… И сжавши кулаки,
На брюхо вспрыгнет вам, жестокие убийцы,
И выдавит из вас всю кровь, о, кровопийцы!
*** Аноним
Ужели создан люд рабочий,
Чтоб буржуа обогащать,
Для них потеть и дни и ночи,
Для них все силы истощать?
Не быть тому! Коль вы хотите,
Друзья, прихода дней иных,
На плаху богачей тащите,
На фонарях повесьте их!
Они опять злоумышляют,
Хотят всех нас зажать в тиски,
И наши братья умирают,
Чтобы набить им кошельки….
Друзья, скорее отберите
Добро народное у них!
На плаху богачей тащите,
На фонарях повесьте их!
ПРОГНАТЬ ТОСКУ Эжен Потье
Здесь, в мастерской унылой, грязной,
Стена от сырости в росе.
Работа так однообразна!
Верчусь, как белка в колесе.
Но кровь порою застывает…
Тогда бегу я к кабачку.
Пускай пирушка всё съедает –
Ведь надо же прогнать свою тоску!
О, жить как бедуин беспечно,
Скакать в пустыне на коне!
В политике я слаб, конечно,
Но надо ж поразмяться мне!
Чу! Завязалась перестрелка…
Народ спешит… Бегу, бегу!
На баррикады! Жизнь – безделка!
Ведь надо же прогнать свою тоску!
Пали, пали! Смелее! Браво!
Я волю дам своей вражде,
Я отыщу с оружьем славу,
Которой не найти в труде.
Но вдруг я падаю, как пьяный,
На землю с пулею в боку…
Что ж, умереть придётся рано –
Ведь надо же прогнать свою тоску!
GLORIA VICTIS Луи Менар
На пышный склеп возложат иммортели…
Украсят недруги приют их мертвецов.
Им – слава, им – почёт… А вас не пожалели;
Как груду падали, свалили в общий ров.
Примите же, друзья, немые наши слёзы!
Останкам вашим честь одни мы воздаём.
И ночью тёмною – что нам властей угрозы? -
Могилу жалкую на кладбище найдём.
Нет, слёзы ни к чему! Хоть вы сомкнули вежды,
Погибли вы в бою, в сражении святом,
С оружием в руках… В душе цвели надежды…
О чём же нам скорбеть, вас пережив? О чём?
Коль испустила дух свобода наша, мучась, -
Счастливейшие - те, кто с ней погребены.
Поверьте: во сто крат прекрасней ваша участь,
Герои! Это вы скорбеть о нас должны!
Покойтесь же, друзья1 Священно ваше дело.
Напрасно вас враги стремятся очернить, -
На суд Грядущего предстанете вы смело,
И приговор его врагам не отменить!
Победы вашей дни давно уже минули,
Три месяца прошли печальные… Увы,
Не ждали вы, чтоб так бесстыдно обманули
Избранники… Ведь им привыкли верить вы.
Но вас тиски нужды безжалостно сживали,
И дети плакали голодные… Тогда
Вы знамя развернув багряное, восстали,
Потребовав для всех и хлеба и труда.
И вот построены святые баррикады…
Но стягу вашему правители в ответ
С насмешкой бросили под грохот канонады:
«Работы нет для вас, и хлеба тоже нет!»
Ну что же! Ведь свинец не так жесток, как голод!..
И бойня началась. На камни мостовых,
Настигнут пулями, валился стар и молод…
Но лучше ли судьба оставшихся в живых?
Ах, вы не видели, как кинулись под пули
Ребята, женщины, крича: «Убейте нас!»
О, братья! Вечным сном вы вовремя заснули!
Благодеянием бывает смерть подчас.
Счастливые! Лжецов не слышите вы хора!
У ваших, лишь вчера засыпанных могил
Хотя б один встал друг для гневного укора
И гнусных палачей позором заклеймил!
Покинули вы мир, где крови льются реки,
Где сильных сторону берёт бесстыдно бог,
Где бедняки – рабы отвержены навеки
И жалкой жизни их подводит смерть итог.
Вы протянули нам оружие для мщенья, -
Не удержать его в слабеющих руках…
И клятву дали мы отмстить за все мученья….
Но как нам отмсить? Ведь сами мы – в цепях!
Не знали вы, какой удел готовят сирым:
Насмешки злобные…кровавая резня…
Гнев победителей… О, братья, спите с миром!
Счастливцы! Вовремя погибли вы, друзья!
SIC VOS NON VOBIS Пьер Лашамбоди
Свинья:
- Я трюфли нахожу, а мне дают помои.
Бык:
- А я вспахал поля. Наградой мне побои…
Винодел:
- Мы своего вина, увы, совсем не пьём…
Каменщик:
- Хоть строим мы дворцы – в лачугах мы живём.
Писатель:
- Я беден, но зато издатель богатеет.
Изобретатель:
- Что ни придумал я, - другой всем завладеет…
ТРИ СОБАКИ Бугарр
Жил пудель во дворце, в фаворе у вельможи.
На мягком тюфяке по целым дням он спал
И всех собак окрест глубоко презирал.
Другому пуделю, аристократу тоже
Из ближнего дворца
Однажды молвил он со своего крыльца:
«Будь даже короля любимою собакой –
Ты псом останешься, однако.
Достаток, роскошь, милый друг,
Не прибавляют нам ни капельки заслуг.
Чтоб быть талантливым, иль смелым, иль учёным, -
Не нужно под гербом родиться золочёным.
Наш век идёт вперёд и счастье всем сулит.
Быть равными во всём природа нам велит,
Друг друга возлюбить! Нам нужно не богатство,
А справедливость, равенство и братство!»
Его слова услышал пёс,
Который с молоком тележку мимо вёз,
Трудом измученный, от голодухи хилый…
Визжа от радости воскликнул он:
«Освободитель ты наш милый!
Дай обниму тебя! Я к жизни возвращён!
Любимым братом ты мне будешь до могилы!
Ведь голосом твоим природа говорит…
С тобой согласен я! Пусть равенство царит!»
Но пудель возразил: «Барбос, да ты сбесился!
Ведь вовсе не к тебе я с речью обратился.
На благо пуделей, без устали, всегда
Работать должен ты. Ни часа без труда!
Уразумей: ты – раб, ты – каторжник, не боле!
Не все же могут жить, как я, в тепле и холе!
Ужели ты – мой брат? Какая ерунда!
Расстаться с этими безумными мечтами
Заставлю я тебя зубами!»
Скажите, буржуа, - со стороны видней, -
Из этих трёх собак, какая всех смешней?
ТРИ ШЛЯПЫ Шарль Жилль
Я – шапочник. Для одного
Прославленного человека
Я шляпы шил… Прошло всего
С тех пор каких-нибудь полвека.
Его племянник вы? Ого!
Вы этим можете гордиться!
- Какая же из шляп его
Для головы моей сгодится?
Извольте, принц! Вот вам одна,
Хотя и выцвела, не скрою…
Ещё в Италии она
Служила юному герою.
От Альп до Вены он летел,
Увенчан лаврами когда-то…
Я вижу, принц её надел?
Нет, вам она великовата.
Вот старый головной убор…
Его я вытащил из шкапа,
Где он хранится с давних пор.
То консула простая шляпа.
О множестве великих дел
Она напомнит, хоть помята….
Я вижу, принц её надел?
Нет, вам она великовата.
Вот эту шляпу надевал,
Став императором, ваш дядя….
Да, не один король дрожал,
На треуголку эту глядя,
И с трона не один слетел, -
Не шляпа ль в этом виновата?
Я вижу, принц её надел?
Нет, вам она великовата.
Желанье ваше нелегко
Исполнить даже денег ради,
Поскольку очень далеко,
Видать, племяннику до дяди.
Моя коллекция полна…
Примерьте эту… Ту примерьте!
Нет, не подходит ни одна
Для вашей головы, поверьте!
ЛЮДИ И БАШНЯ Пьер Лашамбоди
Раз башня зодчими построена была…
Взошёл на самый верх один из их числа
И увидал: поля повсюду расстилались,
А братья с вышины козявками казались.
И он провозгласил: «Вся эта ширь – моя!
Рабы, падите ниц! Ваш царь отныне - я!
Народ, такую речь услышав, возмутился
И приказал, чтоб он немедленно спустился.
«Ответствуй, почему, - народ его спросил, -
Спесивец, о себе ты столько возомнил?
Чем выделился ты? Какой заслугой славен?
Изволь остаться здесь и будь во всём нам равен,
И помни, что отнюдь великим ты не стал,
Взобравшись на такой высокий пьедестал!»
НОС И ОЧКИ Пьер Лашамбоди
Горд, точно претендент
Иль новый президент,
Что распустил совет и сам намерен править.
Решил себя избавить
От тяжести очков чрезмерно умный нос.
«Они нужны глазам, а мне зачем их дали?
Бьюсь об заклад, я и без них бы рос!»
В конце концов ему их сбросить удалось,
Но без очков глаза ни зги не увидали,
И носу нашему пришлось
Дорогу самому искать. Он в путь пустился,
На свой надёясь нюх, по рощам и горам,
Но тут же в кровь о дерево разбился…
И гордый нос признал: «Мне так же, как глазам,
Необходим был провожатый…»
Читатель! Мой рассказ замысловатый
Пускай напомнит всем: один другому брат,
И жить должны все люди дружно.
Нельзя отказывать в услуге, брату нужной,
Она возмещена вам будет во сто крат!
ПЁС И БОГАЧ Огюст Руссель
Был голоден Медор, несчастная дворняжка,
Два дня он пищи не видал.
Напрасно всюду кость разыскивал, бедняжка…
Но вот он к богачу попал
И корку чёрствую из-под стола украл.
Медору нашему не повезло:
Вдруг, как назло,
Хозяин в комнату… «Ах ты, злодей презренный!
Немало уж добра ты у меня унёс!»
«Ошиблись, сударь, вы! – смиренно
Ответил пёс. –
Украл я в первый раз… Прошу у вас прощенья!
Ведь я так голоден! Так много есть у вас!»
«Нет! – возразил ему хозяин в возмущеньи, -
Преступник ты! Тебя повешу я сейчас!
Будь ты породистой собакой,
Ошейник золотой носи, - хоть ты и вор, -
Простил бы я тебя… Однако
Ты рода низкого, зовут тебя Медор…
А потому тебе пощады и не будет!»
Так пролетариев суд буржуазный судит.
КАРТУШ – БАНКИР Эжен Потье
Картуша внук в большой досаде
Наморщив ястребиный нос,
Сказал, устав сидеть в засаде:
- Что делать дальше? Вот вопрос!
В лесу не поживиться многим…
Удобней биржа для меня.
Вот я – банкир с большой дороги,
С законом вместо кистеня!
Грабёж и кражи – это мелко!
Ведь сети можно расставлять
Пошире! Пистолет – безделка,
Я буду банком заправлять.
Я чужд жестокости холодной,
Какой проникнут Капитал.
Людей я грабил благородно,
Я их гуманно убивал.
Но воровство доходит ныне
До геркулесовых столпов.
Весь мир томится в паутине
Мошенников – ростовщиков.
Да, биржа – логово на диво,
Лишь набивай себе карман.
Помогут власти мне ретиво,
И телеграф мне в слуги дан.
Гобсек, ты хватки не ослабил!
По всей стране грабёж идёт.
Кто на дороге раньше грабил –
Теперь дорогу украдёт.
Банкиром ставши, часть наживы
Я дам помощникам своим.
Пот нищеты трудолюбивой
Застынет слитком золотым.
В тиски зажав потуже массы,
Без крика «Жизнь иль кошелёк!» -
Я заберу свободно в кассу
То и другое, дайте срок.
Судей, баронов, прокуроров
Найду в гостиной я своей.
Префект поставит гренадёров
Почётной стражей у дверей.
Мой предок, правда, был повешен…
Но в наше время, будь он жив,
Немола был бы он утешен,
В награду орден получив.
В лесу не поживиться многим…
Удобней биржа для меня.
Вот я – банкир с большой дороги,
С законом вместо кистеня!
СБРОД Е.А., студент
«Презренный сброд!» Аристократы
Всех разночинцев так зовут,
А монархисты – демократов,
А буржуа – рабочий люд.
Попов гнуснейшая порода
Так прозвала врагов церквей…
Какая честь – являться сбродом
В глазах «порядочных» людей!
И спекулянт с заплывшей рожей,
Что погоняет рысака,
Считает сбродом всех прохожих,
На них взирая свысока.
Над бедняками мимоходом
Глумится праздный богатей…
Какая честь – являться сбродом
В глазах «порядочных» людей!
Когда, не веря больше фразам,
Народ потребовал права,
То отвечал король отказом…
«Прокляты сброд!» – его слова.
Но вот одержана народом
Победа… Нет былых цепей!
И те, кого считали сбродом,
Щадят «порядочных» людей…
Сократа, Бруно, Галилея
Был мощный дух неустрашим.
Свистков и брани не жалея,
«Безумцы! Сброд!» кричали им.
Но и Христос – простого рода…
Распят с другими, как плебей,
Он сам был из святого сброда,
Не из «порядочных» людей!
КРЕСТИНЫ Адель Эскирос
Громкий радостный звон… Даже издали слышно!
То – крестины. Вся церковь украшена пышно.
Расступитесь! Привратник идёт и кюре.
Требник в золоте весь, а стихарь – в серебре.
О, дитя богача, в шёлк и бархат одето,
Смело можешь вступить ты в преддверие света:
Ведь тебя в церкви ждёт дорогая купель,
Дома – вся в кружевах ждёт тебя колыбель…
Скоро вырастешь ты, мотом станешь ты скоро,
Станешь делать долги, надувать кредиторов,
Потечёт твоя жизнь без забот, весела…
Сколько счастья найдёшь, сколько сделаешь зла.
Как не встретить тебя перезвоном, мой милый?
А в сторонке чей плач раздаётся унылый?
Чей ребёнок дрожит? Худ, похож на скелет,
Он готов умереть, лишь родившись на свет.
Он завёрнут не в шёлк, а в простую пелёнку…
Терпеливо стоит у дверей мать ребёнка.
Ведь лохмотьев стыдясь, хоть честна, но бедна,
В дом Господень войти не посмела она…
Ожидает она и тихонько вздыхает.
Помолиться бы ей, но она помешает.
Наспех сына её окрестят… Хор молчит,
Из кадильницы дым голубой не взлетит…
Для чего родилось ты, дитя униженья?
Для порока? Нужды? Или для преступленья?
Первородным грехом уж отмечено ты…
То адамов ли грех? Нет, клеймо нищеты.
СОН АРИСТОКРАТА Аноним
Мне снилось: умер я, и вот в одной могиле
С безвестным бедняком меня похоронили…
Соседства этого я вынести не мог,
Ведь я аристократ! «Зачем сюда ты лёг? –
Промолвил я ему. – Негодник, прочь отсюда!
В компании м тобой ужели гнить я буду?»
«Пошёл-ка прочь ты сам! – ответил мне наглец. –
Сам ты негодник, дрянь! Ты, как и я, мертвец.
Смерть уравняла нас, и в этой чёрной яме
Я – дома, как и ты… Нет разницы меж нами!»
ЛЕВ Дежак
Это было давно… С развевавшейся гривой
Он, не зная, цепей и владык,
По пустыне блуждал, царь её горделивый,
Непокорен, свободен и дик.
Средь песков, между скал был приют великана.
Он рычал, и в пустыне ему
На рычанье в ответ, как гуденье органа,
Откликалось лишь эхо сквозь тьму.
Это было давно… Беспощадно жестокий,
Укротителя бич усмирил
Властелина пустынь… Он - в плену, одинокий.
Он – невольник… а прежде царил.
На собаку похож исполин покорённый…
Но однажды, устав от обид,
Выпрямляется он и рычит, разъярённый,
Снова пламя во взоре горит…
И в мгновенье одно когти льва растерзали
Укротителя с палкой стальной.
Но увы! Между ним и пустынею встали
Прутья клетки железной стеной…
Так терпенье порой истощится народа.
В битву ринется он… Или смерть, иль свобода!
Победит он – и всё-таки раб,
Снова раб! Далеко до его идеала!
Клетку он не сломал, он измучен и слаб,
Он – в цепях Капитала…
УБИТЫМ 4 ДЕКАБРЯ Виктор Гюго
Итак, всем вам покой дарован властелином…
Ещё недавно вас полётом соколиным
Манили вдаль мечты…
Любовь и ненависть и вам, простые люди,
Воспламеняли кровь… Дышали вольно груди,
Кричали громко рты…
Друг друга знали вы навряд ли… Ваши лица
Мелькали в полумгле на улицах столицы,
Где бьёт людской прибой.
Куда-то вас влекли вздымавшиеся волны…
Но были вы одной и той же думой полны,
Дорогой шли одной.
Пылающий ваш мозг стремился к тайной цели…
Быть может, Тюильри разрушить вы хотели,
Быть может, Ватикан…
Свободомыслию вы возглашали: слава!
Ведь в пламенный наш век душа любая – лава,
Любой народ – вулкан.
Любили вы… И боль и грусть владели вами.
Порою вам сердца сжимала, как клещами,
Неясная тоска…
Под натиском страстей, их яростного шквала
Душа, как океан, порою бушевала,
Бездонно глубока.
О, кто б вы ни были: отважны, безрассудны
И юны, иль, пока вы шли дорогой трудной,
Согнула вас судьба,
Несла ли вам она надежду, радость, горе, -
Вы знали вихрь любви, вы знали скорби море,
Покуда шла борьба…
Убиты в декабре, безмолвны, недвижимы,
Во рву лежите вы, ничем уж не томимы,
Прикрытые землёй.
Уже растёт трава над вами… Крепче спите
В могилах мёртвые! В гробах своих молчите!
Империя – покой.